Я ответил досадливо:
– Я дрался за восстановление храма в условиях диктатуры. А сейчас, когда победа, когда в наши ряды хлынула мутная волна политиков, демагогов, когда в церкви прут и ставят свечи главы правительства, депутаты и все те, кто еще вчера уничтожал эти церкви... согласитесь, для порядочного человека просто противно быть с ними рядом. А церковь, сохранив структуру и кадры, сейчас заняла место коммунистической партии. Если раньше я не мог включить телевизор, чтобы не наткнуться на пропаганду советского образа жизни, то теперь обязательно увижу бородатого попа, что учит как жить, кланяться, смиряться, покоряться власти, ибо власть президента от их бога. Эти же попы освящают банки, плотины, заводы, одобряют или не одобряют указы, бюджет, инспектируют армию...
Кречет усмехнулся краешком рта:
– Но сейчас самое время бы собирать плоды! Восстановление храма – ваших рук дело. Ваших и той группки интеллигенции, что сейчас в стороне. Вас оттерли?
– Я же сказал, сам отошел.
– Гм... Хотя некоторые все же что-то заполучили. Но в остальном плодами воспользовались те, кто успел вовремя перестроиться. Какое подлейшее слово «перестроился»!.. А у нас его употребляли как похвалу. Что за подлейшее время, а?
Я сказал угрюмо:
– Я автоматически выступаю против любой чрезмерной власти. Это моя натура. Так что не знаю, чем вызван ваш интерес...
Кречет развел руками:
– Да, пора к делу. А суть в том, что в каком состоянии наша страна, знаете. Знаете и то, что всякий президент либо приводит свою команду, либо составляет ее спешно уже на месте. У меня команды нет, я победил на выборах, не смейтесь, в самом деле по воле народа. Но я один, почти один. И вы здесь затем, чтобы согласиться войти в президентскую команду.
* * *
Я отшатнулся:
– Шутить изволите?
– С какой стати?
– Я разрушитель, а не созидатель. Я вам такое наработаю!
Кречет покачал головой:
– А мне кажется, что мы сработаемся. В конце-концов, вы мужик и я мужик...
– Простите, – прервал я, сразу ощетинившись, – это вы мужик, если уж так хотите.
Он вздернул брови:
– Да, я мужик... А вы... Ладно, глупости, не спрашиваю, хотя... Опустим это, хотя, честно говоря, любопытно, что вас так задело.
– Да так, – ответил я уклончиво.
Он развел руками:
– Если не трудно, просветите. На будущее. Вдруг еще кто-то обидится. На днях у меня намечается встреча с послом из Испании...
В грубом голосе звучала ирония. Я вспыхнул, но заставил голос звучать так же ровно:
– Вы мужик, как вы сказали. Пусть так и будет. Но в тех краях, откуда я родом, мужиками называло тупое покорное быдло, грубое и ленивое.