– Она вас ненавидит, – заметил Коломиец сочувствующе.
Кречет недовольно дернул бровью:
– Я ее тоже. Но она дерется за страну, а Цирюльник, которого вы пропихиваете как надежного человека, в самом деле и ручку поцелует, и в зад лизнет, но страну разорит, как две Мамаевых орды.
Он откинулся, давая ловким рукам убрать грязную посуду. Взамен как по-волшебству появились графины с соками, стакан морковного сока для Коломийца – его вкусы знали, а на Кречета посматривали с почтительным страхом.
– Ничего, – буркнул Кречет. Мазнул взглядом по их вытянувшимся лицам, пояснил: – Кофе попью у себя... А что вы, Виктор Александрович?
– Если сорт не сменился...
– Мокко, – подтвердил Кречет. – Такой же настоящий, как я – генерал. О президенте не говорю, но в генеральстве моем не сомневаетесь?
Я встал, с грохотом отодвинув стул:
– Так чего сидим?.. Надо работать. Мы знаем, ради чего.
Только Кречет уловил мой намек, кивнул, глаза потемнели:
– Узнают и другие. Но не сегодня.
* * *
Когда мы возвращались, нестройной такой толпой, словно цыгане после сытного обеда, еще больше усталые и разнеженные, я ощутил что меня догоняет беседующий с Коломийцем Коган. Я ощутил на себе взгляд его черных, как спелые маслины, глаз. Очень внимательный взгляд. Я повел бровью, он тут же сказал задумчиво:
– Футуролог, как интересно... Нет, в самом деле как интересно! А как вовремя! У меня труба протекает в ванной. Да и в туалете что-то капает...
Я пожал плечами:
– Почему нет?
Он обрадовался:
– Беретесь?
– Почему нет? – повторил я. – Семьсот долларов в час.
У него отвисла челюсть:
– Сикоко-сикоко?
– Нормальная ставка среднего футуролога, – пояснил я. – Но я не средний, меня во всем мире признают если не лучшим, то хотя бы в первой тройке. Это я по минимуму, принимая во внимания состояния голодное состояние страны... Правда, она голодная может быть и потому, что у нее такой сытый министр финансов.
Коган подпрыгнул, дико огляделся:
– Вы слышали? Все слышали этот поклеп?.. Это я сытый? Это я толстый? Жирный, да?.. Господин президент, он меня кабаном обозвал, а правоверные евреи свиней не едят!
Кречет отмахнулся:
– Какой из вас правоверный, Сруль Израилевич, мы все знаем... Кто голым в кабаке «Три поросенка» плясал на пасху?.. Не вы?.. Странно, кто же мог тогда...
В кабинете рассаживались шумно, бесстрашно двигали стульями, сгруживались по интересам, даже разговаривали. Коган плюхнулся в кресло сытый, лоб взопрел, но лицо было кислое:
– Почему не скажут, что от нас требуют почти невозможного? Внешний долг России до перестройки был всего одиннадцать миллиардов долларов. Пришел к власти Горбачев, за ничтожно короткий срок правления набрал... еще сто миллиардов! Но где эти деньги? Их надо отдавать Западу. Народ не понимает, почему мы должны так много, почему не отдаем... Я – министр финансов, но я этих денег и в глаза не видел!