– Да нет у тебя никакой блокировки… – проворчал Тим, разглядывая селектор автоматической коробки передач. – Та-ак… Сначала наступаем на тормоз, да? Теперь втыкаем «драйв». Ну, поехали.
Машина плавно тронулась и, набирая скорость, покатила к выходу. На широкой бетонированной площадке перед административным зданием Тим неожиданно газанул, заложил, визжа покрышками, несколько крутых виражей и, удовлетворенно пробормотав «так, вас понял», утопил педаль до пола. Машина стрелой понеслась в сторону Калужского шоссе.
Игорь украдкой посмотрел на Тима. Инопланетянин земного происхождения сидел за рулем так, будто родился в водительском кресле. Внешне расслабленная посадка опытного водителя и даже хват руля, как у московского таксиста. Только глаза он чуть прищурил, и это выдавало напряжение. Невольно Игорь задумался, сколько всего пережил этот красивый и уверенный в себе мужчина в черном, совсем еще молодой. В архивах Службы о Тиме Костенко не было почти ничего. Во всяком случае, так утверждалось официально в справках топ-секретного уровня, а свой временный допуск ЭКСТРА Игорь использовать не успел.
– Вы отлично чувствуете дорогу, – заметил Игорь.
– Наследственность, скорее всего. Отец машину водил гениально, – сказал Тим. – И меня всему научил. А потом не пускал за руль. Пользовался возможностью хоть что-то мне запретить.
– Бестактный вопрос можно? – спросил Игорь.
– Хоть двадцать, – ответил Тим, грамотно обгоняя автобус.
– Почему вы такой молодой?
– А-а… Побочный эффект. Я, кажется, тебе говорил, что у меня даже кровь уже не человеческая. Ты, наверное, решил, что это аллегория. Отнюдь. Первые десять лет в эмиграции я сидел на химической подпитке, чтобы приспособиться к их среде. А последние десять лет, возвращаясь сюда, я вкалываю себе всякую дрянь, чтобы тут дуба не врезать.
– Простите, Тим, а… А зачем вы возвращаетесь?
– А ты меня разве об этом не спрашивал? – удивился Тим. – Странно. Не знаю я, Игорь. Есть у меня подозрение, но… Не знаю. В самом начале я очень зависел от земной энергетики. Мне нужна была дозарядка. Хотя бы раз в несколько лет. А зачем я приезжаю теперь, одному богу известно. В принципе на этом самом кладбище есть могила женщины, которая больше всего на свете хотела родить от меня ребенка и прожить со мной всю жизнь. И я этого хотел больше всего на свете. Но понимаешь, Игорь, я ведь не хожу на эту могилу. Моя Оля со мной, во мне, я ее не забыл, и мне не нужны ритуалы, чтобы кому-то что-то доказывать. Все эти славянские ежегодные плачи на кладбищах – это ведь показуха…