Кулькин вскочил с бревна и возбужденно заходил вокруг костра, напрочь позабыв о зажатой в руке потухшей трубке. Хорошо, себя он почти убедил: итак, допустим, все это правда. И что это значит? А значит это, что сейчас дальнейшая судьба страны, Родины, в его руках!
Если эта троица, ныне сладко дрыхнущая в палатке, попадет не в те руки, сломают их очень даже быстро. Возьмут в разработку – и все. Ребятки и часа не продержатся. Они ж ни разу не разведчики и не спецназовцы, просто люди, волею судьбы попавшие в подобный переплет. Самое смешное, сейчас он вовсе не имел в виду происки закордонных спецслужб, а исключительно родные «конторы». За обладание подобным знанием может начаться такая драчка, что только перья полетят. Совместно с головами. А уж звезды с погон как посыплются, словно в августе, во всех смыслах, ага! И вовсе не факт, что это хоть в какой-то мере пойдет на пользу родной стране, скорее уж наоборот, почти наверняка наоборот. Самое печальное, что на фоне подобной межведомственной грызни за обладание информацией часть сведений наверняка уйдет по-тихому за рубеж. А уж там… смотри выше, как говорится.
О-хо-хо… Всякое в его жизни случалось, но ТАКОЙ ответственности еще ни разу… Что ж делать? Окажись Ершов рядом, проще б было. Значит, что? Значит, оставаться им тут по-любому опасно. Утром нужно рвать в город и выходить на Сашку. Одна голова, как известно, хорошо, а две – снижают ненужный риск в три раза.
Глянул на часы. Половина четвертого. Куча времени, чтобы собраться. Или не стоит дергаться? Свернуть лагерь можно максимум за час. А можно и вовсе не сворачивать – старой палатки жалко, что ли? Покидать шмотки в машину и рвануть в Ангарск. А уж там… Так, стоп, для начала нужно успокоиться. Ишь, перевозбудился, товарищ генерал-майор! Стареешь, Ляксандр Юрьич, дергаешься сверх меры. Шанс – шансом, двадцать лет ожидания – двадцатью годами, но горячку пороть он просто не имеет права. Брошенная палатка может привлечь внимание, а это никому не нужно. Значит, так: на рассвете свертываемся и едем домой. И уж там начинаем развивать буйную деятельность.
Александр Юрьевич несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и целенаправленно потопал к автомобилю. Не включая фонаря – звездное небо давало вполне достаточно света для тренированного человека – распахнул дверцу и нашарил между передними сиденьями ополовиненную пластиковую бутылку, прихваченную у «археологов» в счет морального и физического ущерба. Вернувшись к бревну, набулькал в кружку грамм двести и залпом выпил, не закусывая и не запивая. Прислушался к ощущениям – нормально пошло. В груди ощутимо потеплело и скачущие, словно стреляные гильзы, мысли умерили бег. Итак, решено. Часика два на сон, пожалуй, есть, а больше и не нужно. Можно, конечно, и вовсе не ложиться, не впервой, но стоит ли? Увы, годы уже всяко не те… Жаль, трубка погасла, сейчас бы перекурить. Хотя зачем? Нужно отдохнуть, завтра полдня за рулем, причем ехать придется, как водится, не по дорогам, а по направлениям. Итак, решено – спать…