Деловой человек из Бремена пробормотал:
— Ничего… я вернусь позже… — и поспешно удалился, оставив поле боя за комиссаром. Его шаги гулко раздавались в пустых залах.
Немного позже служитель проводил Мегрэ в служебное помещение, где, затянутый в мундир с непомерно высоким воротником, секретарь принялся рыться в протоколах десятилетней давности.
В кабинете было чисто, тепло, на полу лежал пушистый ковер. Солнце, падая на огромную, занимающую всю стену картину исторического содержания, ярко освещало написанную в натуральную величину фигуру епископа с жезлом.
После получасового обмена любезностями и поисков, Мегрэ нашел среди протоколов, заведенных в связи с похищением кроликов, кражей в магазине и пьяным дебошем, докладную записку следующего содержания:
«Полицейский Лагас из 6-го отделения, направляясь сегодня в шесть часов утра к месту дежурства мимо церкви Сен-Фольен, обнаружил висящее на паперти мертвое тело. Вызванный к месту происшествия врач засвидетельствовал смерть некоего Эмиля Клейна, двадцати лет, по профессии маляра, проживающего на улице Пот-о-Нуар. Как показало медицинское освидетельствование, смерть повесившегося на шнурке от шторы Клейна наступила около часа ночи. В кармане самоубийцы, кроме мелких монет, ничего ценного обнаружено не было. В дальнейшем следствие показало, что три месяца назад по неизвестной причине Клейн бросил работу и сильно бедствовал. Возможно, что его самоубийство вызвано нуждой. Уведомление о смерти было своевременно отправлено его матери, вдове Клейн, по следующему адресу…»
Взяв такси, Мегрэ поехал в заводской район. Унылые, серого цвета маленькие домики рабочих походили один на другой. Около самого завода проходила узкоколейка. На одной из улиц он свернул к дому, где когда-то жила госпожа Клейн.
— Могу я видеть госпожу Клейн? — спросил Мегрэ у женщины, моющей порог дома.
— Она умерла пять лет тому назад.
— А ее сын?
— Умер раньше ее. Он плохо кончил. Повесился.
От нее же Мегрэ узнал, что отец Клейна был штейгером, работал в угольных копях, мать его ютилась в маленькой мансарде дома, остальные комнаты дома она сдавала внаем.
— В шестое полицейское отделение, — приказал комиссар шоферу такси.
Полицейский Лагас с трудом вспомнил подробности дела.
— Лил дождь… Одежда его намокла, рыжие волосы закрывали лицо…
— Вы не припомните… Клейн был высокого роста?
— Нет, скорее маленького…
Комиссар направился в жандармерию и провел там около часа в канцелярии, пропахшей острым запахом кожи и лошадей.
— Если ему тогда было двадцать лет, то он должен был проходить военную подготовку… Вы говорите Клейн, на букву «К»?