— А я всегда считал, что сэлфы и прочие лесные, полевые и тому подобные волшебные существа живут сами по себе, без всяких там господ! — удивился Ивдур.
— Это так. Но лично у меня есть госпожа, — прощебетала сэлфа.
— Однако, твоя госпожа, раз, по какой-то неизвестной мне причине, моя судьба не безразлична ей, могла бы прислать мне помощь и посущественней, чем просто древесница! — вздохнул молодой человек.
— Н-да… Я всегда считала, что все волшебники — это всего лишь честолюбивые шарлатаны, вызубрившие кучу бессмысленных заклинаний, чтобы пускать простым дэкамэ пыль в глаза! — презрительно хмыкнула сэлфа и, гордо вздёрнув вверх свою прелестную головку, вытащила из под своего, переливающегося всеми цветами, плаща какое-то зёрнышко. — На! Держи уж!
— Что это? — спросил Ивдур, подставляя ладонь, и тут же чуть было не выронил его от неожиданности: в малюсеньком зёрнышке клокотала огромная Сила!
— Это совершенно не важно, — немного грустно сказала сэлфа, которой, видимо, было очень жаль отдавать ему такую ценность. — Лучше произноси быстрее своё заклинание и догоняй того, ради кого мне пришлось притащиться в столь дурацкое место! — и сэлфа, послав ему воздушный поцелуй, от которого Ивдур невольно зарделся, быстро-быстро затрепетала своими прозрачными крылышками и вновь взлетела на липу, крикнув ему оттуда. — Прощай! Удачи тебе! — и уже навсегда скрылась из его глаз, слившись с корой дерева.
— Прощай! И спасибо тебе и твоей великодушной госпоже! — крикнул в ответ Ивдур, махнув ей рукой. Ещё несколько секунд он смотрел на липу, а затем положил на ладонь волос из бороды незнакомца и чудесное зерно. Пальцами же другой руки он изобразил «Путы мира» и, глубоко вздохнув, произнёс заклинание.
Сэлфа успела ещё увидеть, как чародей бросился к железной решётке водостока, и, даже не дотрагиваясь до неё, изчез в тёмном колодце.
— Удачи тебе волшебник! — прошептала сэлфа, прижимаясь к дереву: силы стремительно оставляли её. Да и как же могло быть иначе? Ведь она отдала этому чародею весь запас своей жизненной силы, единственно который и позволял ей существовать в столь враждебном для неё месте, где волшебства было меньше, чем слёз в глазах у злодея.
— Я знала, что такое может случиться! — предавалась печали сэлфа, чувствуя, как жизнь неумолимо покидает её. — Прощай, мой чудесный мир!.. И вы тоже прощайте, моя добрая госпожа!.. Как бы я была счастлива, если бы знала наверняка, что сумела помочь вам! — и сэлфа нежно погладила ствол старой липы. Затем она распахнула свои объятия и, сказав «Ах!», исчезла в дереве.