— Может быть, юноша. Может быть, — проворчал себе в бороду Хайес. — Но, в любом случае, надо быть в этом уверенным. Я думаю, мы скоро это и сами увидим.
А затем рыцарь повернулся к Оссу Та:
— Айвонец!
Волшебник подбежал к рыцарю и лёг подле него с другой стороны, после чего они о чём-то оживлённо зашептались. Рыцарь сердился и настаивал на своём, а айвонец, видимо, не хотел уступать и упорно отказывался. Так они препирались довольно долго, покуда их ушей не коснулся низкий гул многотысячного конного войска.
— Шан дрог! — выругался айвонец и, низко пригнувшись, побежал куда-то назад.
Рин так и напрягся, ожидая, что с минуты на минуту увидит, наконец, кто же это — армия Имрии, под предводительством своего доблестного короля, или же ещё одно войско загадочного врага.
Густые клубы пыли поднялись над холмом, но даже сквозь них Рин узнал ослепительный блеск и гордую поступь рыцарей Имрии. Огромная, золотисто-алая орифламма развевалась над ними, словно сама длань Господня, благославляя их на ратный подвиг.
— Ур-ра! — что есть силы завопил Рин, вскакивая и радостно махая своим мечом. — Ур-ра!
И тут же рухнул на землю ничком. Как будто из него разом выпили все его жизненные силы. Как будто бы из него вдруг вынули саму душу, и сердце его теперь, словно какой-то бессмысленный механизм, равнодушно стучит, лишь потому, что его когда-то раз и навсегда завели. Он ничего не почувствовал, ничего не понял, но внезапно утратил всякий интерес к окружающему его миру, став похожим на искусно сработанную куклу.
— Всё, арвер! — угрюмо сказал Оссу Та, бережно укладывая подле камня бесчувственного юношу. — Надеюсь, что никто этого не заметил.
— Я тоже на это надеюсь! — прошептал Хайес, с тревогой взгядываясь в лицо Рина. — А с ним точно будетвсё в порядке?
— Не беспокойся. Я своё дело знаю, — успокоил того Оссу Та.
Между тем, с другого конца поля, вскоре также послышался мощный гул, и воздух замутился от поднявшейся пыли. Имрийская конница в замешательстве остановилась, а затем стала поспешно перестраиваться в боевой порядок. И вовремя: навстречу имрийцам на поле вышли, развернув свои пёстрые знамёна, первые отряды армии кавала.
— Ничего не понимаю! — сокрушённо покачал головой Хайес. — Две армии, и обе без, хоть какого-нибудь, дозора!
— Я думаю, что и те и другие столь спешили, что при такой спешке дозор не имел уже никакого смысла, — предположил Оссу Та.
— Возможно, ты и прав, нкапи, — пробормотал Хайес, впившись взглядом в разворачивающиеся друг против друга армии.
А Рин ничего не сказал. Он даже туда не смотрел. Ему было всё равно.