— Никому не скажу, Таркуд! Клянусь тебе в том Первой Слезой Игуна! А если я нарушу своё слово, то пусть меня орхаты заберут прямо к Тёмному! — склонившись к старому оруженосцу, жарко прошептал Рин. — Но только зачем ади Фроггану приготовлять меня к борьбе с волшебниками?
— Да нет! Что ты! — замахал на него руками старый оруженосец. — Выдумаешь же такое! Я думаю, он просто хотел сказать, что будет тебя учить со всем тщанием, на которое только способен, и ни в чём не даст тебе спуску. Тем более, что те навыки, которым обучали в том ордене, порядочному рыцарю и ни к чему: рыцарь должен проявлять доблесть в честном бою, а не вести себя подобно наёмному убийце! А, кроме того, даже вдруг и захоти он это, по какой-либо своей благородной причуде, то, всё равно, у него бы ничего не получилось, потому как с действительно сильными волшебниками тягаться те рыцари, всё же, не могли. Волшебник — он и есть волшебник! И сколько не учись — ничего ты ему не сделаешь!.. Но три шкуры с тебя, я так думаю, он точно спустит! — отодвинувшись вдруг от Рина, Таркуд посмотрел на него как-то критически и с некоторым даже сожалением. — Н-да, парень… Одним словом, тебе уж точно никак не позавидуешь! Лучше уж сразу уходи, тогда, если он тебя не поймает, то ты, может, и доживёшь спокойно до старости.
Рин вспомнил, как ади Фрогган крутил давеча мечами, и насупившись пробубнил:
— Никуда я не уйду!.. А если и пожалею когда… Так ведь не без этого!
— Больно ты умный, как я погляжу! — заворчал Таркуд, а затем, рассмеявшись, со всей силы хлопнул его по спине. — А всё же молодец!
Рин тут же растянулся на земле, но тотчас перевернулся и сел, опёршись на руки, и тоже громко рассмеялся.
После вечерней молитвы все пошли укладываться ко сну. Было уже довольно темно, и редкие факелы, своим чадящим светом, едва-едва разгоняли надвигающуюся темноту. Рин нагнал ади Питри и теперь шёл рядом, в сосредоточенном молчании.
— Ты хочешь о чём-то меня спросить, Рин? — обернулся к нему рыцарь.
— Да, Ваша Решимость. Если мне будет позволено, — прибавил он тут же скромно.
— Что ж… Спрашивай, — сказал рыцарь.
— Скажите, Ваша Решимость, почему к Вам приходит лекарь? — Рин видел, как ловко обращался рыцарь с мечами и недоумевал, что тот мог испытывать какое-то недомогание. Это представлялось ему просто невозможным!
— Ах, вот ты о чём, мой юный друг! — ади Питри заметно помрачнел. — Если ты беспокоишься — смогу ли я, как и обещал, заниматься твоим обучением, то я, с чистой совестью, пред ликом Господа Нашего Игуна, могу тебе поклясться, что тебе нечего этого бояться!