— Я наружу, осмотрюсь, а ты пока узнай, кто эти трое что с нами сунули, — велел я.
— Есть, — кивнул капитан.
Когда мы заняли места в самолете, оказалось осталось три свободных места и с нами отправили еще троих пассажиров, раз попутный борт.
Когда я натягивал резину противогаза и проверял оружие, капитан расспросил трех неизвестных. С ними нам повезло, один оказался врачом третьего ранга Петром Васильевым, он сразу же, как освободился от ремней, полез к летчику помогать. Два других были мастерами-техниками. Один рыжий спортивного вида Андрей Игорев, другой брюнет лет тридцати Борис Шелест. Короче заводские парни. Именно они должны были следить за разбором оборудования, так как монтировать в СССР и работать на них предстояло тоже им.
В это время дверца с треском, наконец, поддалась усилиям двух громил и со скрипом и с заметным трудом открылась. Все поспешили надеть защиту.
Как только телохранители протиснулись наружу, я подхватил автомат и последовал за ними, спрыгнув на твердый как камень похожий своими волнами на шифер, песок.
Егоров сразу же побежал наверх бархана чтобы отслеживать обстановку, Антошин замер с прибором Гейгера проверяя уровень радиации на месте нашего падения.
— Норма, чуть выше чем надо, но ничего критического, — известил он меня.
— Это хорошо, — кивнул я. В это время следом за мной вылез второй пилот и я поспешил спросить у него. — Лейтенант, где мы?
— Примерно в восьмистах километрах от места взлета и тысяча триста от конечного маршрута.
— Далековато от наших, — пробубнил я под противогазом. Из-за них было сложно общаться, мало того непонятно что говорят, так еще уши закрыты резиной.
— У нас примерно в двухстах километрах находится аэродром подскока. Мы там заправляемся… Что-то нашего прикрытия не видно. Должен уже появиться, — покрутив головой, сообщил летчик.
— Что там с твоим напарником? — спросил я, посмотрев на нос самолета смявшегося в гармошку при встрече с барханом.
— Перелом ноги и ее еще зажало. Сейчас освободят, наложат шину, и можно будет вытаскивать.
— Носилки нужны, — пробормотал я оглядываясь.
— Так у нас есть. Обратно мы раненых вывозим. Поэтому и аптечка и пара носилок в наличии, — сообщил лётчик и стал ковыряться с транспортным люком в хвосте самолета. Когда он достал брезентовые носилки на алюминиевых ручках, наружу как раз вытащили пострадавшего, с уже наложенным лубком на ноге и замотанным прорезиненным плащом. У врача на боку висела сумка с красным крестом.
— Есть что новое? — спросил Вольных, последним покидая салон самолета.
— Вертолет из прикрытия пропал, не видно его. Город Егоров наблюдает хорошо, живых пока не обнаружено, — ответил я. — Андрей, тебе не кажется вся эта ситуация странной? Такое впечатление как-будто нас ждали?