— А к кому?
— Увидишь, — опять сказал мастер.
Видно было, что Норьега очень недоволен. И Лихоманов предполагал, что эту экскурсию Хосе затеял только потому, что Сергей не далее как вчера заявил, что ему через неделю улетать — билет на самолет уже заказан.
«Фольксваген» небыстро двигался по ухабистой дороге среди бедных лачуг и странно выглядевших для Кубы заведений — неброские вывески на них, почти все на английском языке, утверждали, что здесь можно выиграть кучу денег, приятно провести ночь, и приобрести самые экзотические сувениры. Дело шло к вечеру, возле некоторых домиков стояли вульгарно одетые девицы всех цветов кожи, у дороги то и дело вырастали помпезно выглядевшие молодые люди. «Жук» Норьеги их не интересовал. Они высматривали такси, и если такое вдруг парковалось у обочины, к машине сразу же подскакивал «гид».
— Туристы? — поинтересовался Лихоманов.
— Гринго, — неохотно ответил Хосе. — А может, европейцы, не заметил… Любители острых ощущений.
На дальнейшие расспросы Норьега отвечал молчанием. Он продолжал вести машину через Вилья-Брава, и вдруг свернул в какой-то узкий и совсем уже непроезжий переулок. «Жук» принялся раскачиваться и подпрыгивать, скорость упала до шести-семи миль в час. Здесь было почти безлюдно, лишь кое-где у совсем уж затрапезного вида заведения толклись оборванцы, почти все босые, в лохмотьях и пьяные, но у каждого на голове красовалось сомбреро размером с колесо от грузового «Мака».
Норьега остановил машину у одного из бедных домишек, ничем почти не отличающемся от подобных, расположенных поблизости.
— Выходим? — спросил Сергей.
— Сиди…
К машине стали приближаться три подростка — белый, черный и краснокожий. Все в сомбреро и грубых пончо, а индеец, кроме того, не таясь, держал на виду здоровенный нож — в кино про семинолов и апачей такими снимали с бледнолицых скальпы. Неизвестно, что за намерения имелись у троицы, но вид был самый что ни на есть бандитский, и Сергей даже слегка струхнул. Хосе высунул голову в окно и что-то резко сказал. Подростки прошли мимо.
Скрипнула дверь, из-за нее выглянула женщина. Подождав секунду, подошла к машине. Пожилая, наполовину белая, наполовину индеанка, с длинными седыми волосами и лицом законченной алкоголички. Хосе завел с ней почти непонятный Сергею разговор, затем сказал подмастерью: «пошли».
Лихоманов двинулся следом за Норьегой. Сергей думал, что они войдут в дом, но вместо этого их провели на задний двор. Там на запущенном и порядком заросшем участке стоял довольно большой гараж, а возле гаража сидел и курил сигару мужчина лет тридцати, почти белый, с незначительной примесью негритянской крови. Одежда его была довольно грязна и поношена, вместо сомбреро на голове красовалась когда-то белая панама. На лице его было печальное выражение. Похоже, он тоже неплохо знал Хосе. Мужчины поздоровались и заговорили на том же самом сленге, которого Лихоманов не знал. Но ясно, что речь шла о том, что новый подмастерье Норьеги хотел бы посмотреть, над чем работает мастер Хоакин.