«Чехи»
Раздавшиеся за спиной выстрелы оказались настолько неожиданными, что треть из остававшихся в живых воинов Абаева полегла сразу.
— Обошли! — запричитал кто-то, все более увеличивая и без того создавшуюся панику.
— Стоять, стоять! — заорал Рустам Абаев на непонятно куда побежавших боевиков. Но в суматохе происходящего, за выстрелами и разрывами его голоса никто не слышал, а на землю падали все новые и новые умирающие.
— Круг, стоять в кругу! — Рустам поднялся во весь рост, распростер руки, пытаясь своим видом остановить паникеров и хоть как-то организовать круговую оборону. Спецы напирали. Абаев поднял автомат и, не целясь, от пояса, длинной, растянутой очередью разрядил его в направлении противника. Не опуская взгляда, Рустам отстегнул магазин, и он, не удерживаемый пальцами, шлепнулся на землю. На его место со щелчком встал новый.
«Аллах акбар!» — Абаев уже собрался подбодрить себя криком, когда прилетевший из-за деревьев ВОГ ударил в разгрузку. Взрыв швырнул Рустама на землю, отупляющая боль в одно мгновение заполнила все тело. Крик, превратившийся в почти беззвучный стон, сорвался с побледневших губ. Звуки выстрелов вроде бы стали тише, и Абаеву показалось, что он слышит, как переговариваются наступающие. Но нет, это оказались его братья.
— Амир ранен! — появившиеся из-за спины телохранители Абу-Муслим Акаев и Алан Лаудаев, подхватив своего командира под мышки, потащили его вверх под укрытие бревна, дававшего хоть какую-то защиту.
— Брата, — с трудом шевеля губами, потребовал Рустам, — позовите брата.
Алан Лаудаев посмотрел за спину, поманил кого-то рукой.
— Я здесь, брат, я здесь! — Ваха склонился, прижался к окровавленному, изувеченному телу.
— Тебе надо уходить! Уходи, брат, уходи! — смертельно раненный Рустам Абаев держал за руку своего младшего братишку — семнадцатилетнего Ваху.
— Нет, нет! — запротестовал тот. — Я с тобой! Нет! — Ваха чувствовал, как слезы наполняют глаза, но крепился, чтобы не огорчать брата.
— Забираете его и уходите, — Рустам поднял глаза на своих телохранителей. — Скорее, иначе… — на миг он опять задохнулся болью, — будет поздно.
— Мы заберем и тебя, — решительно воспротивился такому приказу Абу-Муслим.
— К чему живым погибать из-за мертвых? — Рустам скосил глаза на свою грудь и живот, из многочисленных рваных дыр торчали окровавленные внутренности.
— Мы все равно заберем тебя! — Абу-Муслим был непреклонен.
— Заберете, — не стал спорить Абаев. — Потом… Вернетесь… И заберете… А сейчас быстрее, уходите… приказываю… Я умру героем, — Рустам вцепился пальцами в рубчатую рубашку гранаты.