- Посмотри на меня, пожалуйста, - пальцы Янгара гладили шею, стирая охряных змей. Он не приказывал - просил, и я подчинилась.
Не сказала.
Хотела ведь, но... не нашла правильных слов.
Черный Янгар и вправду был черен. В первый миг я не поняла, что виной тому - краска, покрывающая его лицо, ею и грудь. От нижней губы начиналась алая полоса, которая дважды обвивала шею, и спускалась на плечи Янгара, где расцветали желтые спирали.
- Обычай, - сказал он, словно извиняясь.
Черный - цвет Пехто, хозяина подземного мира. И это верно: многих отправил Янгар к берегам Черноречки.
Алый - цвет Маркку, владетеля битвы. И это тоже верно: все знают, что нет воина искуснее, нежели Янгар.
Желтый... Ламиике?
Светлокосая прекрасноликая дева распростерла над Янгаром соломенные крылья? У него и сердца-то нет... говорят.
Я разглядывала его жадно и, пожалуй, впервые не стеснялась своего любопытства.
Не похож на отца.
И на братьев.
И на того конюха, который с бородой и лукавыми глазами...
Янгхаар Каапо невысок и жилист. Черты лица его остры, и краска не сгладила их резкости. Высокие скулы. И нос крупный, клювом, вот только ломан был не единожды, и оттого переносица стала кривой, как заячья тропа. Рот широкий, а губы по-женски пухлые, мягкие. И тянет потрогать, проверить, вправду ли они таковы, как я вижу.
Наверное, мне должно быть стыдно...
...наверное, следует скромность проявить...
...наверное...
Я взглядом за взгляд зацепилась.
В нем бездна спрятана.
И она точно так же, жадно, разглядывает меня.
- Ламиике, - Янгар проводит ладонью по моему животу, стирая рисунок. Но краски не смешиваются. Желтого и вправду много, но Ламиике покровительствует всем женщинам.
- И Небесный кузнец, - на пальцах Янгара есть рыжие искры. - В тебе скрыт огонь...
Он улыбается, и пусть рисованная маска его лица искажается от этой улыбки, я улыбаюсь в ответ. Огонь? Во мне? Разве что тот, который разводят в камине. За свою жизнь я растопила сотни каминов, может, тем самым и привлекла Кузнеца?
Но пугает меня другое. Третий цвет, не названный Янгаром. Он и кулак сжал, не желая показывать мне синие пятна.
Акку.
Беззаконная ночь. И серп, которым снимают жизни. Грозная жница... почему она?
- Это просто обычай, - повторяет Янгар, стирая рисунок.
Он поднимается первым и, протянув руку, говорит:
- Идем.
Широкую ладонь перечеркивает шрам. Старый. Белый, вздувшийся, он походит на червя, залегшего под кожей. И я не без дрожи касаюсь этого шрама. А Янгар вдруг перехватывает мои пальцы.