Руки Олли скручены за спиной, вывернуты так, что и дышать-то больно. Ноги опутаны кожаными ремнями. И петля опоясывает шею. Каждое движение только туже затягивает ее.
Наклонившись, Янгар сунул острие кинжала под петлю и перерезал.
- Я тебя не боюсь, - прохрипел Олли, облизывая распухшие губы.
- Хорошо, - Янгхаар наполнил кубок вином и поднес врагу. - Пей.
Олли отвернулся.
- Пей, дурак, пока я добрый, - сказал Янгхаар и, раскрыв упрямцу рот, влил вино. Олли пришлось глотать, чтобы не захлебнуться. Он пил, отфыркивался, и розовые струи текли по подбородку на шею.
А грязный... надо приказать, чтобы вымыли.
И одежду принесли, а то эта пропиталась потом и кровью. Смотреть противно.
И попросить Кейсо, чтобы глянул на голову. Олли, конечно, враг, но...
...слабого врага одолеть - мало чести.
Откуда взялись эти странные, несвойственные прежде мысли? Пожалуй, Янгар знал - из снов, из тех, которые солнечно-зеленые и наполнены покоем. Где он лежит на траве, позволяя кому-то очень близкому и родному - а у Янгара никогда не было никого близкого и родного - расчесывать косы. И сам же рассказывает истории о стране Кхемет...
Сны уходят.
Тоска остается.
И нет от нее спасенья.
Больше не чувствует Янгхаар Каапо радости от того, чем обладает.
Золото? Металл, не более. И драгоценные каменья холодны... еда теряет вкус, и уже не важно, что подают - перепелов или вчерашнюю конину... захмелеть и то не получается.
Или вот ненавидеть.
Янгар разрезал путы на руках и ногах.
- Ты... - Олли перевернулся на спину, попытался подняться, но тело, слишком долго лишенное движения, не подчинилось. - Ты... думаешь...
- Я ничего не думаю. Садись. Ешь.
На столике из красного дерева остывал жареный фазан, украшенный собственными перьями. И пироги с начинкой из певчих птиц были хороши... кажется.
Олли поднялся.
И отвернулся от стола. Гордый. Глупый.
- Тебе пригодятся силы, - сказал Янгар, подвигая второй стул. - Садись. Будем есть.
- А потом? - уточнил сын Ерхо Ину.
- Будем драться.
- Сегодня?
- Завтра... или послезавтра. Когда мне скажут, что рана твоя не опасна.
Янгар разделил пирог пополам.
- Ешь, - повторил он, протягивая кусок врагу. - Если хочешь победить меня, ешь. И пей. И не думай о том, что случится.
Олли облизал грязные пальцы.
- Если нужно умыться, то вода в кувшине.
А кувшин и серебряная чеканная миска, украшенная не огранёнными агатами, - на сундуке. Дубовый. Тяжелый. С посеребренными завесами и резьбой.
Роскошный, как и все вещи в этом шатре.