К оврагу, ныне заполненному гнилыми листьями.
Водой.
И памятью.
Он пытался найти могилу, однако не преуспел. Почти переломив себя готов был задать вопрос Кейсо, но заглянул в глаза и промолчал. Да и так ли важно, где лежит тело, если душа уже давным-давно пересекла порог? И надо было отпустить ее, но...
...в овраге Янгару становилось легче.
Глава 19. Маленькая медведица
В тот день, когда Янгхаар меня спас, шел дождь.
Вообще дожди зарядили давно, наполнив некогда столь уютный лес сыростью. Вода смешала запахи и вымочила листвяные ковры.
Лес засыпал.
И прежде такой уютный, стал чужим.
Серое небо лежало на пиках ветвей. Пил влагу лесной мох. И каждый шаг мой отзывался всхлипом, словно бы лесу тяжело было держать мое неуклюжее медвежье тело. А человеку в нем вовсе не было места. Пусть бы холода я не ощущала, да и болезни людские были мне не страшны, но чем дольше пребывала я в медвежьем обличье, тем более неуклюжим слабым казалось собственное тело.
Ветви цеплялись за волосы. Острые сучья норовили разодрать кожу, да и старая паутина липла к ней, словно желала поймать. Лишь Горелая башня была рада мне-человеку.
Осенний лес желал видеть медведицу.
Как я вышла к оврагу?
Не помню.
Просто шла, перебираясь с тропы на тропу, пытаясь справиться с одиночеством, которое стало совершенно невыносимым, и слушала жалобы ветра. Ему тоже было холодно и мокро.
Я не сразу узнала место.
Овраг. Черно-бурый покров гнилых листьев. Ручей, разбухший на осенних дождях, грязен. И корни деревьев торчат из глиняных стен. Вода устремляется вниз, вырезая на мягкой плоти земли узоры.
Я не собиралась спускаться.
И оставаться сколь бы то ни было надолго. Я уже развернулась, чтобы уйти, когда раздался лязг. А в следующий миг я заревела от внезапной боли. Железные зубы вонзились в мою лапу, пробив и мокрую шерсть, и кожу... Я рванулась, поднялась на дыбы, пытаясь стряхнуть капкан, но струна цепи прочно привязала его к старому дубу.
Холодное железо не собиралось отпускать добычу.
Я металась, дергалась, пыталась добраться второю лапой до скрытой пружины или хотя бы расшатать цепь. Но металл лишь крепче впивался в плоть.
И цепь держала прочно.
От обиды и боли мне хотелось плакать.
А потом я увидела Янгара.
Он шел по краю оврага, ступая беззвучно, словно и не человек - призрак. Вода стерла и его запах. Вымокли черные косы, прилипли к спине. Пропиталась влагой одежда. И лишь острие копья в руке блестело ярко.
Заметив меня, Янгар остановился.
Копье поднял.