В былые времена эта деревушка казалась Розмичу куда любопытней. Больше и богаче. И избы были исполинскими, и огороды, считай, необъятными. А ближний к лесу домик заставлял сердце трепыхаться от ужаса, потому как его хозяйка — сухая, сморщенная старуха с длиннющей белой косицей — слыла самой могучей ведьмой. Говаривали, её жених перед самой свадьбой бросил, а нечистый лесной дух подобрал. С той поры и ходила с девичьей косой и такое колдовство творила, что земля качалась.
Малый отряд без труда преодолел оградительную борозду, опоясавшую селенье. Кто-то, кажется Ласка, дунул в рожок. Но дружинников и так заметили, на всякий случай позапирались в избах.
Князю такая встреча ой как не понравилась…
Щёки Полата вспыхнули, даже густая борода не могла скрыть этот румянец. Зубы заскрежетали, в глазах полыхнули молнии.
Розмич откровенно таращился на князя и, когда неистовый взгляд владыки остановился на нём, не сдержался:
— Прости, княже! Уж больно ты сейчас на отца похож! — Слово «покойного» Розмич проглотил. Сам не знал отчего, но это казалось благоразумным.
Розмичу почудилось или Полат и впрямь смягчился? Мгновенно. Будто кто-то пальцами щёлкнул.
Наконец навстречу отряду вышел старец. Седой и дряблый. Трясся селянин так, что, кабы не посох, давно бы упал и, скорее всего, рассыпался в прах.
— Не бойся, старик! — прогремел Полат. По этому голосу даже глухой распознает в человеке князя. — Мы с миром пришли. Зла не причиним.
На сморщенном лице появилась обречённая улыбка. Стариковский голос задребезжал:
— Так я, мил-человек, не со страху. Это старость. Старость — она такая!
Ответ старика уязвил Полата, но заметить это смог лишь Ласка, стоявший ближе остальных.
— Коли не боитесь, — как ни в чём не бывало продолжил князь, — зачем по избам заперлись?
— Осторожность, мил-человек… Осторожность лишней не бывает.
— Ты кого человеком назвал?! — не выдержал Ласка. Оказалось, тонкотелый дружинник тоже умеет басить не хуже медведя. — Не видишь разве? Перед тобой князь! Полат, сын Рюрика!
Дряхлый селянин не дрогнул. Улыбался по-прежнему… обречённо.
Всё, что происходило дальше, Розмича несколько насторожило.
Деревенские высыпали из своих избушек, начали кланяться. Полат благосклонно выслушал заздравные речи, принял из рук худосочной девицы ковшик с колодезной водой. После объявил о своих надобностях — шесть мешков овса и весь, какой есть, выпеченный хлеб.
Ему ответил всё тот же старик. Объяснил, мол, третий год неурожай. Из съестного только сушеные грибы имеются. Полат окинул собравшийся люд грозным взглядом, повторил просьбу.