— Не… Не слыхал такого, — соврал Добря.
— Ну, в таком случае давай договоримся. Коли услышишь, не спорь. И приврать можешь, мол, так и есть. А я тебе за это тайну открою.
Добродей замер, во все глаза разглядывая собеседника, покраснел.
— Да ты не бойся, Добря! Не бойся. Вот как думаешь, что такое волшба?
— Волшба… она и есть волшба, — буркнул Добря.
Губы Лодочника растянулись в улыбке:
— А давай поспорим? Вот ты скажи, для того, чтобы дом построить, волшба нужна?
— Конечно, — пробормотал мальчик смущенно, глянул на хитрую физиономию лодочника, добавил поспешно: — Ну там, обереги в основание заложить, жертву принести звериную, а то и человеческую…
— А дальше?
Добря насупился, чуя подвох:
— Что? Дальше — знай себе работай. Дом построить трудно! Тут умение нужно! И ого-го какое! Я-то знаю!
— А для того, чтобы хлеб испечь, волшба требуется?
— Конечно, нет! Только разве что квашню от злого глаза укрыть, чтобы не скисла.
— А без паруса против течения пройти? — Голос одноглазого стал хитрее лисьего прищура.
— Да как же в таком деле без волхования! — выпалил мальчик. Почувствовал, как пламенеют щеки и уши, как сжимаются кулаки. — Это ж невозможно!
Смех Лодочника прокатился по округе, Добре даже почудилось, что от столь громкого звука рыба в озере вот-вот повсплывает кверху брюхом.
— Ну, тогда давай поколдуем, — отсмеявшись, заключил одноглазый. Он указал на устье вдалеке: — Это Ловать, а дальше — Полисть. Теченье встречное, но несильное. А чуть дальше — особая речушка, даже не речушка, а так, ручеек. О ней немногие знают, потому как большие лодки в те берега не вмещаются. А мы пройдем… — и, словно подслушав мысли Добри, Лодочник добавил: — Боги наделили тот ручеек особой силой, там течение другое.
— А разве так бывает? — выпучил глаза Добря.
— В наших землях и не такое бывает. Но если ходить только проторенными тропами, никогда о том, что совсем иначе, не узнаешь.
Они миновали устье, по бокам теперь не беспредельная озерная гладь, а болотистые берега. Мальчик с открытым ртом смотрел за борт, даже челюсти заболели.
— Ну, ничего себе! — наконец выдохнул он.
— А то! — В голосе мужчины послышалась усмешка. — Так теперь скажи, Добродей, есть тут волшба или нет?
Мальчик замолчал надолго, все пытался осознать случившееся с ним чудо. В то, что Лодочник не использовал волшебные силы или колдовство, не верилось. Может быть, он сам течение этого ручья перевернул?
— А касаемо спора… — отозвался вдруг одноглазый. — Зачастую выходит так, что человек путает волшбу и мастерство. Мастер спорит дело так, как никто не умеет. Оттого и кажется, будто не сам работает, а с божьей или ещё какой помощью. На самом же деле у мастера есть тайна! Это моя тайна, ты о ней никому не рассказывай.