— Знаешь, малыш, сегодня ты обойдешься без купания, иди прямо в кроватку, — сказал он, увидев, что сын клюет носом. — Ты проголодалась? — обратился он к Конни.
— Нет, спасибо. Я плотно поела в самолете.
— Я тоже.
— Но я выпью кофе. Тебе сделать?
Гилберт покачал головой.
— Позже я выпью чего-нибудь покрепче. — Он подхватил сонного мальчугана на руки и унес его.
Конни сделала себе чашку растворимого кофе и вышла на веранду. Она сказала Гилберту, что для нее не имеет значения, живет ли кто-то в этом доме, или нет, но это была неправда.
Девушка пригубила кофе. В основном она работала личным секретарем у предпринимателей-женщин, хотя ей доводилось ездить и с мужчинами. Но в таких случаях они останавливались в отелях, естественно, в разных номерах. Еще ни разу работа с мужчиной не предполагала, что она будет жить в непосредственной близости от шефа. Единственным исключением был случай с ее бывшим женихом. Тогда они наслаждались жизнью и верили, что это любовь на всю жизнь. Она просыпалась каждое утро в его объятиях, и они все время целовались. Но перспектива месячного проживания в одном доме с Барбером… У Конни заныло сердце.
Рассуждай логически, одернула она себя. Разберись во всем. Это сосуществование — просто деловая необходимость, к тому же обе стороны испытывают некоторую взаимную неприязнь. Враждебно настроенный мистер Барбер не станет темной ночью пробираться в спальню с целью соблазнить ее, а если и так, то она сможет за себя постоять.
— Эрик уснул, — появившись на пороге, сказал Берт. — Идем.
Конни встала.
— Куда?
— Ко мне.
Конни, которая направилась следом за ним, словно споткнулась.
— К тебе? — переспросила она, удивленно раскрыв свои светло-карие глаза.
Ее мысли понеслись вскачь. Они же только что приехали… видимо, его возбудил ее промокший и липнувший к телу наряд… времени этот парень не теряет… но, если он так же уверенно держится в постели, как и в других ситуациях, он, видимо, чертовски хороший любовник…
— Ты же собиралась взять у меня рубашку и шорты, — напомнил Берт.
Щеки Конни вспыхнули.
— Конечно, — пробормотала она и пошла следом за ним в дом.
Что это с ней такое? Она сама не понимала. Она, Констанция, — взрослая, рассудительная двадцатипятилетняя женщина. Почему же теперь она ведет себя как неразумная девчонка, которой повсюду мерещатся кавалеры?
Открыв чемодан, Берт выложил на кровать аккуратные стопки одежды.
— Прошу.
— Только держи руки подальше от моего «адидаса», да?
Барбер усмехнулся.
— «Адидас»? Я равнодушен к моде. Нет, в выборе ты совершенно свободна.
Конни взяла белую рубашку с короткими рукавами, голубые шорты и плетеный индейский кожаный пояс.