Брови Вики удивленно взметнулись.
— Вау! Ты прямо как на иголках. Ждала кого-то еще?
— Нет, — быстро ответила Энни.
Слишком быстро. Она выложила бекон и яичницу на тарелку, надеясь, что румянец на щеках можно будет списать на жар от духовки.
Вики прислонилась к двери.
— Синклер — темная лошадка, — медленно протянула она.
Энни хотелось возразить или по крайней мере спросить, почему Вики так думает, но внутренний голос остановил ее.
— Вы будете завтракать в столовой?
— Я все возьму сама. — Вместе с тарелкой она прихватила нож и вилку. — И спасибо тебе большое, что ты все приготовила. Выглядит ужасно аппетитно. — Она блеснула еще одной ослепительной улыбкой и вышла из кухни.
Энни с облегчением вздохнула. Неужели Вики заподозрила, что между ней и Синклером что-то было?
Около десяти вниз спустилась Кэтрин, чтобы съесть свои несколько ложек мюсли.
— Мой сын нас уже покинул? — спросила она.
— Не знаю, я не видела. — Энни принесла ей стакан сока.
Каким образом Синклеру удалось пройти незамеченным? Она встала с первыми лучами солнца. Если только не специально постараться. Но это как-то плохо сочеталось с их запланированным разговором.
— Мне не терпится поскорее отправиться на чердак, хотя я и знаю, что мне не стоит слишком усердствовать. Доктор сказал, что я не должна находиться на ногах больше тридцати минут кряду. — Кэтрин тряхнула головой. — Не представляю, как можно что-то сделать, если придется присаживаться каждые полчаса. Но он очень известный врач, и я обещала сыну, что буду придерживаться всех его рекомендаций.
— А как сегодня вы себя чувствуете?
— Слабость. — Она невесело усмехнулась. — Быстро выдыхаюсь. Надо бы чего-нибудь съесть, чтобы пополнить запас энергии, но у меня совершенно нет аппетита. Может, стоит попробовать акупунктуру? Моя подруга говорила, что иногда это помогает.
— Моя сестра таким способом пыталась бросить курить, — отважилась вступить в разговор Энни, — но ничего не получилось. Возможно, в этом скорее нужно винить мою сестру, а не иглотерапевта. Думаю, ей больше хотелось доказать, что в ее случае этот метод все равно не сработает.
Кэтрин улыбнулась:
— Ну нет, у меня совсем другой настрой. Мне есть для чего жить. Я еще хочу увидеть своих внуков.
Энни вздрогнула, едва не расплескав сок. Синклер был единственным сыном Кэтрин Драммонд, а это означало, что только от него она могла дождаться внуков. И ее главной задачей было устроить его следующий брак.
— Да, тут действительно есть для чего жить.
— А как насчет тебя, Энни? В твоей жизни есть кто-то? — последовал вопрос.