Американцы появились здесь в 1830-х годах, причем визит в Каир был для них как бы приятным эпилогом их респектабельного паломничества в Святую землю. Наиболее интересен из этих первых американцев Джордж Стефенс, довольно наивный путешественник, прибывший в Каир из Петры и Палестины. Американский консул в Каире (англичанин по имени Джордж Глиддон) представил его Мухаммеду Али, и Стефенс рассказывает — почти в стиле Марка Твена — о беседе с пашой. «Его (Мухаммеда Али) драгоман Нубар-бей (армянин) представил меня, — пишет Стефенс. — Паша отложил трубку (кальян), показал рукой, чтобы я сел справа от него на диван, и любезно сказал, что он приветствует меня в Египте. Я ответил, что ему скоро придется приветствовать здесь полмира; он спросил почему; без всякого желания польстить старому турку я ответил, что все ныне хотят посетить эту интересную страну… Зная его страсть ко всяким новинкам, я сказал, что ему следовало бы продолжать свои добрые и полезные дела и ввести пароходное сообщение между Александрией и Каиром. Он снова вынул изо рта мундштук кальяна и торжественно, будто он провозглашал библейское изречение «Да будет свет, и появился свет», объявил, что он уже заказал парочку пароходов. Я знал, что он привирает…»
Но старый турок совсем не врал Стефенсу, потому что в последующие 10 лет на пароходах от Каира до Александрии совершили плавание 15 тысяч человек.
По дороге домой консул Глиддон предложил Стефенсу навестить губернатора Каира. Когда они поднимались по ступеням Дворца правосудия, то увидели лежавшего ничком араба, которого два человека нещадно стегали кожаными кнутами. Они посетили также рынок рабов, но для американца Стефенса в этом не было ничего нового; он не выразил возмущения и лишь упомянул в книге, что видел «абиссинку с красивым и умным лицом, одетую в шелка, с украшениями из золота и раковин; она окликнула меня, выглянула из-за занавески, улыбаясь и кокетничая, а когда я стал удаляться, заплакала и надулась…».
В целом американцы взирали на Каир иными глазами, чем европейские путешественники, — они и сейчас относятся к нему иначе. Со своим практическим умом они реалистически воспринимали грязь и нищету города. Особенно типичен Джеймс Юинг Кули, посетивший город в 1839–1840 годах. Кули тоже приехал из Петры и Палестины, и в Каире его больше всего поразили глупые обычаи и высокие цены за гостиницы. Заметил он и кое-что похуже: «Долгие годы деспотизма и рабства привели к тому, что народ, привыкший к грабежу со стороны правительства и его чиновников, к отсутствию всякой заботы о своих нуждах, начисто потерял моральное мужество и чужд элементарнейшим принципам честности». Когда Кули поехал к пирамидам, то увидел, как с холма прямо на него несутся полуголые арабы с дубинами в руках. Некоторые были одноглазые, у других не хватало пальцев, у третьих выбиты зубы; все несли кожаные бутыли с водой для путешественников, свечи для освещения внутренних покоев пирамид и дубины, чтобы отгонять других «гидов».