Что же касается выражений, в которых составлены нотариально заверенные протоколы конференции 13 сентября 1311 г., они отличаются такой же точностью: Мариньи говорил от своего имени и от имени своих коллег, отправленных королем во Фландрию вместе с ним.
[1188] Он был столь высокопоставленным лицом в этой делегации, что даже приказывал зачитывать грамоты комиссии, а не читал их самостоятельно.
[1189]Приезд Ангеррана в Турне был обставлен необыкновенно пышно, и нельзя отрицать возможности того, что приехавший туда как частное лицо Карл Валуа был этим очень раздосадован. Городские власти ехали перед камергером, которого сопровождали, как короля,[1190] многочисленные сержанты и оруженосцы, а также целая свита, состоявшая, по всей видимости, из его коллег и их прислуги. Как по случаю королевского визита, в его честь была объявлена амнистия осужденным на ссылку и изгнание. Он остановился в замке Брюй, близ Турне, и каждый день приезжал в замок Турне верхом на коне в сопровождении целого кортежа всадников.[1191]
Все так же по свидетельству Ле Мюизи, Мариньи вел долгие беседы с епископами Камбре и Арраса, но об этих встречах нам ничего не известно.
Роберт Бетюнский и Людовик Неверский приехали в то же время и провели с представителями городов и короля совещание, основное заседание которого состоялось 13 сентября.[1192] Хотя мы располагаем сведениями только об этом заседании, его, безусловно, предваряли, вероятно, менее торжественные встречи, которые, впрочем, проходили в гораздо более деловой обстановке. Согласно протоколу заседания, состоявшегося 13-го числа, на нем действительно обсуждали мирный договор в том виде, каким его утвердили ранее и изложили в серии документов, которые несколькими днями ранее зачитали перед народом.[1193]
Официальное завершение переговоров состоялось 13 сентября в полдень, в доме метра Дюрана, каноника и казначея церкви Турне. Там присутствовали Мариньи и его коллеги, представлявшие короля, Созе де Буссор и некоторые другие рыцари, замещавшие графа Эно, и лично Роберт Бетюнский со своим братом Жаном Намюрским, сыном Людовиком Неверским, знатью и представителями фламандских городов. Срок перемирия между Фландрией и Эно истекал 31 августа, и король наделил Мариньи полномочиями продлить его; таким образом, положившись на его авторитет, обе стороны сошлись на предложенной им дате – празднике Святого Иоанна в 1312 г. Нужно заметить, что, покидая королевский двор, Ангерран увез с собой во Фландрию четыре абсолютно одинаково составленные грамоты, в которых говорилось о продолжении срока перемирия вплоть до 15 сентября, 30 сентября, 31 октября и, наконец, до 30 ноября текущего 1311 г.