Затаив дыхание, я так долго прислушивалась, что чуть не задохнулась. Переведя дух, я отпустила дверь и стала на цыпочках спускаться по лестнице, стараясь это делать бесшумно.
Внизу в гостиной кто-то был. Из-за неплотно притворенной двери пробивался слабый свет, должно быть, электрического фонаря. Дверь он не закрыл понятно почему — ведь она так отчаянно скрипит. В перерывах между громовыми раскатами всхрапываний мужа я расслышала снова те самые подозрительные звуки, но, как ни прислушивалась, не могла понять, что они означают.
Я не труслива от природы и у себя дома, в обычных условиях, вела бы себя совсем по-другому. Тут же мной овладела дикая паника. Такая, что я сама удивилась. Наверно, слишком уж много испытаний выпало в последнее время мне на долю, вот нервы и не выдержали. В доме и без того гнетущая обстановка, а тут еще взломщик! В какие-то доли секунды целый вихрь мыслей промчался в уме: вот этот домушник обчистит Мацеяков, они подумают — это я; вор увидит, что внизу нет ничего ценного, и поднимется наверх, тут ему подвернусь я, и он прикончит меня просто от неожиданности: неизвестно, сколько их там внизу, может, сорок разбойников, у меня же под рукой никакого подходящего орудия, а этот кретин спит сном праведника, а я тут волнуйся и за себя, и за него…
Последнее соображение подействовало на меня вдохновляюще, обида заглушила все слабые протесты истощенного разума. Одним прыжком взлетела я по лестнице и рванула ручку двери в мужнину комнату. Дверь оказалась запертой. Разум пытался предостеречь меня от излишнего шума, но я уже не владела собой, изо всей силы заколотила в дверь и заорала диким голосом:
— Эй, ты-ы-!! Вставай! Имя мужа вылетело из головы, я никак не могла его вспомнить и выла, как раненая львица:
— Ты-ы-ы! Проснись, дурак! В доме бандиты!!! Не знаю, как отреагировал на мои вопли взломщик, но реакция мужа была самая что ни на есть правильная. Через дверь до меня донеслись вопль, стук и грохот — похоже, он слетел с кровати, заскрежетал ключ, и в дверях предстал муж собственной персоной, — ошалелый со сна, волосы взъерошены, в глазах безумие, босиком, в пижаме и без очков. Хорошо, я отшатнулась, иначе он бы налетел на меня и столкнул с лестницы.
— Что? Что такое? — бормотал он нечленораздельно.
Потянув его за рукав пижамы, я страшным шепотом засипела:
— Тихо!! Внизу воры! Сделай что-нибудь! Тихо! Они в гостиной!
— Телефон тоже в гостиной! — неизвестно зачем сообщил он тоже страшным шепотом. И перегнулся через перила, пытаясь разглядеть, что там, внизу, происходит.