— Задавайте, — разрешил министр.
— Донце у гильзы делать плоским или сферическим?
Редигер взял паузу на обдумывание.
— А на представленных образцах какое было?
— Плоское, с фаской.
— Делайте плоское, — решил министр.
После ухода Керна министр задумался. Хлопот с этой автотракторной ротой было немало, да и расходы на нее шли немалые, хватило бы на целый пехотный полк. С другой стороны, новую пулю, считай, приняли на вооружение чуть больше чем за полгода. А если бы не образцы, попавшие в Маньчжурию вместе с потомками, провозились бы года два, не меньше. Кстати, а как там дела у оружейников? Опытный образец уже должен быть готов, но что-то ничего о нем не слышно.
— Чего там этот французишка лопочет?
— А черт его знает!
Голова Ерофеева показалась из-под кабины.
— Разобрался?
— Ага. Да отстань ты, — отмахнулся Иваныч от французского механика, пытавшегося что-то объяснить ему на своем родном языке. — Значит, так: зажигание здесь конденсаторное, опережение выставляется этим рычажком, сюда — больше, туда — меньше. Ну что, пробуем?
— Давай!
Сергей забрался в открытую всем ветрам кабину, располагавшуюся над двигателем. Руль справа, рычаги коробки передач и ручного тормоза снаружи, педали на месте, с зажиганием разобрались. Ерофеев вставил «кривой стартер» в дырку под радиатором, в очередной раз отогнал француза и крутанул ручку. Мотор чихнул. А на втором обороте неожиданно заработал, стреляя сизым выхлопом. Француз, не ожидавший, что у русских что-либо получится, да еще и так быстро, заткнулся на полуслове, потом опомнился и, что-то лопоча, попытался забраться в кабину.
— Иваныч, убери его от меня!
Ерофеев стащил импортного механика на землю, тот обиженно заверещал. Дав мотору поработать на холостых оборотах, Сергей двинул рычаг КПП туда, где, по его мнению, должна была быть первая передача. Увеличив угол опережения, начал отпускать сцепление. Грузовик внезапно дернулся и заглох. Не угадал с передачей.
— Иваныч, давай еще раз!
Ерофеев отпустил французского механика и вновь начал крутить заводную рукоятку. Вторая попытка оказалось более удачной, и «де Дитрих» загремел железом ободьев по петербургской брусчатке. По меркам середины двадцатого века скорость была совсем смешной, но непривычный к механическим повозкам местный народ шарахнулся в стороны, некоторые начали креститься. Другие, наоборот, постарались подобраться ближе, чтобы лучше рассмотреть ранее невиданное зрелище. Хорошо, что здесь воинская часть, а не городская площадь, там бы точно отбоя от норовящих попасть под колеса зевак не было.