На мерной версте танки ожидал полный конфуз. Даже по хорошей дороге больше шести верст в час танки не выдавали.
— Иваныч, в чем дело?
Ерофеев, мокрый, как из бани, капли пота оставляли дорожки на запыленном лице, вылез из люка, стянул с головы шлем и рукавом комбинезона стер пот.
— Воды.
Осушив полфляги зараз, пояснил:
— Греются, заразы. Чуть больше шестисот оборотов даешь, сразу температура масла вверх лезет. Жара.
Действительно, днем температура доходила до двадцати пяти градусов по шкале господина Цельсия. Сергей попробовал перенести замеры, обратившись к председателю комиссии:
— Ваше превосходительство, из-за жары моторы не могут развить полной мощности, прошу повторно провести испытания в более подходящих условиях.
— Так ваши танки только зимой полную скорость развить смогут, а летом будут ползать, как сонные мухи? Хорошо, — смягчился председатель, — ваше мнение будет внесено в протокол. Будет возможность — повторим.
На следующий день танкам устроили испытания на проходимость. Тут были посрамлены самые завзятые скептики. В характеристики танка вписали ширину преодолеваемой траншеи четыре фута, хотя Сергей знал, что детище инженера Филиппова вполне способно на большее. Высоту преодолеваемой стенки записали в два фута, с этой цифрой Иванов полностью согласился. Потом один из танков под командованием подпоручика Полякова переполз заболоченную низинку, оставив за собой два параллельных следа черной развороченной земли. Сергей молиться был готов, чтобы в этот момент не лопнул ни один трак. Как ни бились с маркой стали и термообработкой траков, а больше ста пятидесяти верст гусеницы не ходили. Но в этот раз пронесло, мягкий грунт и полужесткая подвеска танка выручили.
Второму танку пришлось преодолевать ручей. Водная преграда оказалась довольно коварной. Темная, непрозрачная вода скрывала приличную глубину. К тому же один берег был топким, второй — обрывистым.
— Иваныч, не подведи.
Ерофеев только кивнул, скрываясь в люке. ТПУ нет, грохот внутри танка такой, что не докричаться, все управление только жестами. Толкнул командир механика или наводчика, указал направление или цель, а дальше все зависит от догадливости членов экипажа. Чтобы не перегреть мотор, Иваныч сразу перешел на первую передачу. Переваливаясь на кочках, танк дополз до ручья, клюнул носом. Вода забурлила, когда корпус танка перекрыл плавное течение водного потока. Стальная туша осталась равнодушна к усилиям ручья сбить ее с намеченного курса. Задрав нос, машина начала карабкаться наверх. Подъем становился все круче, члены комиссии и просто зеваки замерли. С высоты командирской башенки все кажется еще страшнее. Скорость танка упала до нуля, потом тяжелая машина грузно сползла обратно. Казалось, все, но механик-водитель нашел выход.