— И ты передумала. — Кэрри немного сердилась на мать, но в то же время сочувствовала ей.
— Мое место здесь, дорогая. С человеком, которого я люблю. В стране, которая мне дорога. Я не понимала, насколько сильны мои чувства к твоему отцу, до тех пор, пока не потеряла его. И не только его, но и Учелли.
Ричард понравился Кэрри. Он был открытым человеком, полной противоположностью упрямого, страстного и вздорного человека, которого она на протяжении стольких лет считала отцом. Она могла понять, почему ее мать влюбилась в Паркера. Он напоминал тихое озеро.
— Жаль, что ты не рассказала мне раньше. Я могла бы давным-давно с ним познакомиться.
— Я так поступила по многим причинам. — В словах Бьянки чувствовалось неподдельное раскаяние.
К горлу Кэрри подступил ком.
— Я должна идти, мама. Мне нужно… Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Я люблю тебя, Карлита. Я думала, что так будет лучше.
— Я тоже тебя люблю, — тихо ответила она, вдруг вспомнив о том, что произошло сегодня в студии.
Закончив разговор, Кэрри еще долго сидела на подоконнике, наблюдая за тем, как лунный свет серебрит воды озера, и слушая пение ночных птиц.
Аннабель отказывалась разговаривать с отцом. Она лежала, свернувшись калачиком в постели, отвернувшись к стене, и притворялась, что спит. Когда Даниэль пригласил свою мать и дочь в студию посмотреть интервью с принцессой, он решил, что Аннабель будет довольна. Даже в самых мрачных фантазиях он не мог вообразить, что Мэтт раскроет правду о происхождении Кэрри и рассердит его дочь. Теперь Аннабель злилась на Даниэля за то, что он снова ее обманул.
Никто и не виноват, кроме него. Не нужно было оставлять провокационные материалы в папке на рабочем столе без присмотра. Он должен был найти способ предотвратить скандал, который навредил Кэрри. Сейчас Даниэль чувствовал себя еще хуже, чем после видео, запечатлевшего его истерику. По его вине пострадала женщина, которая была ему небезразлична.
— Хочешь, я почитаю сказку? — спросил он, пытаясь помириться с Аннабель.
— Нет, — приглушенно ответила она.
— Хм, давай поиграем в куклы.
— Нет.
Он старался придумать еще какое-нибудь занятие.
— Давай поиграем в «Бланки», — сделал он еще одну попытку.
Малышка повернулась к нему:
— Папа, у меня нет «Бланки». Я играла в нее, когда была ребенком. — Порывисто вздохнув, Аннабель снова отвернулась к стене.
Даниэль очень хотел выйти из комнаты. Ему всегда было легче сбежать, чем пытаться наладить отношения с дочерью. Потому что, если он начнет разрушать возведенные между ними стены, ему придется бередить старые душевные раны, которые по-прежнему болят.