Хозяин «Галеон-Хауса» (Малькольм) - страница 32

Вы не видели, как моя леди,
Напевая, идет вдоль аллей,
Где звенящие птичьи трели
Замолкают, внимая ей?
Вы не видели, как моя леди,
Что гуляет в саду среди роз,
Затмевает сиянье солнца
Ореолом златых волос?
И пускай ничего не значу
Я в судьбе милой леди моей,
Но до самой своей могилы
Буду предан я только ей!
Нет, вы не видели, как моя леди,
Напевая, идет вдоль аллей,
Где звенящие птичьи трели
Замолкают, внимая ей.
Нет, не видели вы, как леди,
Что гуляет в саду среди роз,
Затмевает сиянье солнца
Ореолом златых волос.

Затихли последние ноты, Саймон уронил руки на колени. Позади него послышался слабый шорох. Но никого, кроме него, в комнате не было. На мгновение он почти поверил, что своим пением вызвал какого-то кроткого и нежного духа из далекого прошлого. Но, внимательнее вглядевшись под одну из зеленых занавесей, заметил носок дамской туфельки.

Некоторое время Саймон пребывал в нерешительности, его смуглое лицо было задумчиво и серьезно. Затем, пожав плечами, он подошел к окну.

— Видимо, я должен извиниться, — отчетливо произнес он. — Я был совершенно уверен, что я один, иначе я бы не позволил себе подобного представления.

Занавеска немедленно отодвинулась, и, как он и ожидал, из-за нее показалась Андреа.

— Все в порядке, кузен Саймон, — заверила она его с нарочитой вежливостью. — Я должна была дать вам знать, что я здесь. Только мне не хотелось вас смущать.

На секунду их взгляды встретились, и Андреа первая опустила глаза. Ее самоуверенность вновь испарилась. Она вошла в музыкальную комнату через другую дверь, с лестницы, и смотрела в окно, когда Саймон появился в ней из галереи. Любопытство и нежелание находиться наедине с ним заставили Андреа хранить молчание. Девушка думала, что полностью скрыта занавеской. А когда Саймон заиграл, а потом запел, она заслушалась. Голос у Саймона не был поставлен, но обладал чарующей вибрацией, которой Андреа никогда прежде не слышала. Ее сердце забилось чуть быстрее… или на нее так подействовали слова песни? Песня любви… она никогда не слышала подобной. Слова трогали своей покорностью и преданностью.

Когда он закончил петь, Андреа, так мало знавшая о любви, обнаружила, что думает о Саймоне. «Он влюблен. Он не стал бы так петь, если бы не любил. Интересно, кто его избранница? Наверное, какая-то девушка в Новой Зеландии…» И она невольно вздохнула. Это и был тот звук, который слышал Саймон и который ее выдал. Теперь она стояла перед ним как нашкодившая школьница, лишившаяся дара речи. Андреа все бы отдала сейчас, чтобы убежать, но что-то удерживало ее, как будто она ждала, что Саймон сам позволит ей уйти.