кончится.
А сейчас, рассмотрев, кого выискивал среди депутатов Виктор Столяр, он понял, что только что, в дверях премьер-министра, он столкнулся не с кем-нибудь, а именно с Лукашонком.
Да, такие игроки чаще всего и прорываются к воротам. «Никогда все это не кончится», — подумал он.
харизма
Виктор Столяр и был первым, кто обнаружил в этом колхознике, мечтавшем о должности сельского замминистра, харизму, чем гордился, как судьбоносным открытием.
Как-то они вместе отправились на встречу с научным активом.
Два молодых депутата. Столяр, юрист, оратор — слова не произносит, а чеканит. Лукашонок по-колхозному косноязычен, велеречив, но достает, наматывает, как кишки на барабан. Доктора и кандидаты наук, профессора и доценты Столяра слушали с интересом, а Лукашонка — с восторгом, первого — умом, а второго — нутром.
Когда возвращались, Столяр спросил небрежно, как в баню позвал:
— А не хочешь ли ты стать президентом?
— Каким еще президентом? — не сразу понял Шурик Лукашонок.
Новая Конституция была еще только в черновиках. Команда Капусты с вполне ясными намерениями укрепить его власть настаивала на введении в Республике президентства. В том, что президентом здесь станет именно Михаил Францевич, никто не сомневался.
Кому в таких условиях могла в голову прийти мысль претендовать на президентство?
Вспомнив, как совсем недавно он схватился с Капустой в борьбе за союзный мандат, как проиграл-то премьер-министру каких-то пару процентов, да и то из-за подтасовок, Шурик Лукашонок неожиданно для самого себя с предложением Виктора Столяра согласился.
Хотя сначала и посмотрел на него с подозрением. Нет ли тут подвоха? От этих городских всего можно ожидать. Не так уж они и дружили, чтобы такими кусками делиться. Но Столяр был вполне серьезен.
— Я согласен, — сказал Шурик. — Буду.
Столяр и придумал первый и безошибочный ход: поручить Лукашонку возглавить комиссию по коррупции, что вскоре и взорвалось, как бомба в ящике гвоздей.
Он же и внушал своим коллегам по парламентской оппозиции сделать ставку на кого-нибудь одного. Потом, мол, будет видно. Ему казалось, что власть, как и деньги, всегда легче поделить, чем получить. Сначала прорвемся, потом разберемся...
150 миллионов для полного счастья
— Слушаю? — поднял голову Михаил Францевич, когда Дудинскас вошел, еще не вполне оправившись после столкновения в приемной.
Увидев его таким всклокоченным и услышав, в чем дело, премьер-министр приветливо улыбнулся.
— Эти народные избранники кого хочешь достанут. Сегодня уже трижды выдергивали в Овальный зал: «Где обещанные реформы? Где приватизация? Когда, наконец, будут приватизационные чеки?»