Дана поднимается на второй этаж и входит в кабинет хозяина. Роскошь обстановки бросается в глаза. Дана презрительно хмыкает. Ничем не помогли Танкеру его денежки. Умер за милую душу, как все. И ничего с собой не взял.
В доме тепло, но она не снимает дубленку. Ее лихорадит, и болит едва зажившая рана в груди. Дана выворачивает ящики стола. Какие-то папки, отчеты, колонки цифр. Она перебирает бумаги, отметая ненужные. Наконец находит то, что искала. Это досье, собранное на нее, Дану Ярош. Она прячет папку под дубленку, за пояс брюк. Несколько дискет отправляются в карман, туда же – конверт с фотографиями. Дана не заглядывает в него, просто прячет.
– Потом просмотрю. Не нужны будут – выброшу. А так – авось пригодятся.
– …все. Сказал, чтоб сегодня никто не приходил.
– То-то, я гляжу, тихо у нас. Опять в подвале заседают?
– Меньше знаешь – крепче спишь. Наше дело маленькое: охраняй и смотри в оба. Дольше проживешь.
– Да я так, ничего.
– То-то и оно, что ничего. Любопытный ты очень, новенький. А здесь вопросы не задают. Тебе за это платят.
– Дак я же…
Охранники свернули в боковой коридор, и разговор затих. Дана выскользнула из кабинета и спустилась в холл. Она действовала автоматически, отключив голову и доверившись древнему инстинкту Кошки. Вот входная дверь. Дана проскальзывает в нее и оказывается на террасе. Она спускается по ступенькам и идет в сторону ворот через парк. Охранники равнодушно провожают ее взглядами. Очередная шлюха, сделала свое и ушла.
Дана заставляет себя идти, хотя ей хочется бежать. Ей хочется улететь из этого страшного места, откуда ее, по идее, должны были увезти в пластиковом мешке. Но судьба распорядилась иначе, и мешки теперь понадобятся другим.
Она подходит к воротам. В прозрачной будке виден парень, набирающий код. Ворота раздвинулись, и Дана проскользнула наружу. Вероятно, столь велика у охраны уверенность в безопасности, или все решили, что ее отпустил хозяин, – кто знает, но никто ее не задержал. Она углубилась в лес, стараясь не оглядываться. И только когда дом совсем скрылся из виду, она бросилась бежать, увязая в снегу.
Среди деревьев снега довольно много, но Дана мчалась сквозь лес, не разбирая дороги. Все эмоции, весь запоздалый страх выплеснулись в этом безумном беге. Она выскочила на трассу, перебежала на другую сторону и помчалась снова. Ей хотелось оказаться сейчас далеко-далеко отсюда, в комнате с золотистыми обоями и бархатной шкатулкой в виде сердечка. Она мчалась, не чувствуя ни усталости, ни холода, ни боли в груди. Она хотела остановиться, но не могла.