– Достигла. – Дана морщится. Не везет ей с напарниками. Впрочем, все, что ни делается, – к лучшему. Ну, почти все. – Машина твоя где?
– Там, в лесу. Они сели ко мне как пассажиры, приставили к голове оружие и сказали, куда ехать.
– Видно профессионалов. Идем, нам пора сваливать, пока сюда не стали стягиваться любопытные – взрыв-то небось все слышали.
Родион, пошатываясь, идет искать свою машину, а Дана решает посмотреть на место взрыва. Она подходит ближе и видит распластанные тела, обломки какой-то аппаратуры. Розовый корпус тоже сильно пострадал. Стекол нет, половину веранды снесло. Дана подсчитывает трупы. Их восемь, трое совсем обгорели, невозможно узнать. Она входит в корпус и открывает дверь спальни, где ночью горел свет. Она выглядит совсем нежилой, никаких следов пребывания людей не видно.
«Профессионалы, Виталька был прав. – Дана выходит на улицу и минует место взрыва. – Никаких следов, никаких ошибок. А новичка просчитать невозможно. Просто случайность – и такой вот финал. Им, наверное, обидно сейчас до колик. Сидят себе в аду, жарятся и злятся. Ладно, ребята, такова жизнь. И смерть не лучше».
Родькина машина подъезжает совсем близко, Дана садится в салон.
– Что ты там искала?
– Ничего. Проверила, все ли в порядке. – Дана видит, что его сейчас стошнит. – Если будешь блевать, открой дверцу и выйди наружу.
– Ты просто чудовище!
– Дурак ты, Родька. Они бы тебя шлепнули – и не почесались. Куда ты едешь?
– Как это – куда? Домой. – Родион удивленно смотрит на нее. – А что?
– В зеркало на себя глянь. Остановят гаишники, что ты им скажешь?
Родион смотрит в зеркальце заднего вида. В нем отражается преотменно грязная, избитая физиономия, в волосах сажа и какой-то мусор. Дана выглядит столь же живописно. Одежда их превратилась в лохмотья.
– Что же делать?
– Ничего, Родька, все путем. Прорвемся. Скоро будет проселок, сворачивай на него.
– А что там?
– А там – дачи. В это время года они пустуют.
– И что мы там?..
– Трахаться будем. – Дана чувствует, что начинает терять терпение. – Ну, чего вытаращился? Там есть колодец, приведем себя в божеский вид и оставим верхнюю одежду. В машине не замерзнем, доедем, зато не будем привлекать ненужное внимание.
Родька кивает. Он почти не соображает, что происходит. Впервые в жизни он оказался в столь экстремальной ситуации и многое о себе понял. В нем родилась уверенность, что он пропустил что-то очень важное в жизни. Сидящая рядом с ним женщина умеет выживать в джунглях, а он, Родька, – нет. Он всегда считал, что ему это ни к чему, жизнь как-то шла по накатанной колее, спокойно и вполне приятно. А тут появляется странная женщина, в которую почему-то стреляют, которую ищут. Она живет в том же самом мире, что и Родька, но совсем в другом измерении. Там есть смерть, боль и страх. Или это то же самое измерение, просто Родька не замечал? Или не хотел замечать, стараясь думать, что подобные вещи случаются где-то далеко и не с ним?