Понимаете, мне хотелось одного — принадлежать этому миру. Школа «Эбби-роуд» была захудалой и убогой — жалкая дань либерализму шестидесятых. Но «Солнечный берег» — гораздо хуже. Меня там регулярно колотили за кожаный портфель (в том году все ходили с сумками «Адидас»), за презрение к спорту, за острый язык, за любовь к книгам, за одежду и за то, что мой отец служит в «этой шикарной школе» (то, что он был всего лишь смотрителем, значения не имело). Пришлось научиться быстро бегать и в любых обстоятельствах сохранять присутствие духа. На помощь приходило и воображение: мне представлялось, что я — в ссылке, в отрыве от своих и когда-нибудь меня вернут в мой мир. В глубине души таилась мысль, что если как-то проявить себя, если научиться противостоять издевательствам и унижениям, то в один прекрасный день «Сент-Освальд» радушно примет меня.
Когда мне исполнилось одиннадцать и доктор решил, что мне нужны очки, отец заявил, что это из-за чтения. Но мне-то ясно, что достигнута очередная веха на пути к «Сент-Освальду»; и пускай теперь не Задавака, пускай Очкарик — это доставляет смутное удовольствие. В ванной я изучаю себя в зеркале и прихожу к выводу, что моя причастность стала заметнее.
Я и теперь так считаю, хотя (на всякий случай) вместо очков ношу контактные линзы. Волосы с тех пор немного потемнели и лучше подстрижены. Одеваюсь тоже хорошо, но не слишком официально — не хочу, чтобы мои старания бросались в глаза. Особенно мне нравится мой голос — отцовский акцент бесследно исчез, но нет и фальшивой утонченности, которая делала меня всеобщим посмешищем, выскочкой, Задавакой. Моя новая личность привлекательна, но не навязчива, я умею слушать других — как раз такие качества необходимы убийце или шпиону.
Так или иначе, моя нынешняя игра доставляет мне удовольствие. Возможно, в глубине души я до сих пор жду, что меня раскроют. Ведь целый день, пока я стараюсь не выдать, что знаю правила, здания и людей, меня потряхивает от возбуждения.
Преподавать же, как ни странно, оказалось легче всего. Благодаря замечательным методам Страннинга в составлении расписания (старшие преподаватели неизменно получают лучшие классы, а новичкам остается всякий сброд) мои классы — самого низкого уровня; поэтому полная нагрузка не слишком обременительна. Я достаточно знаю свой предмет, чтобы одурачить учеников; когда же появляются сомнения, я прибегаю к помощи учебных пособий.
Для моей цели этого достаточно. Никто ни о чем не подозревает. У меня нет гениальных старшеклассников, которые могли бы спорить со мной. Не жду я и проблем с дисциплиной. Здешние школьники сильно отличаются от тех, что ходят в «Солнечный берег», к тому же в моем распоряжении весь дисциплинарный аппарат «Сент-Освальда», который в случае нужды укрепит мои позиции.