– И со всем вы согласны? Все предложенные им факты ложатся под ваше перо? Вы учитываете все его предложения и замечания?
– Я многое учитываю, но не следую безоговорочно всем его советам. Кое-что использую, от чего-то отказываюсь.
– И вы платите ему жалованье?
– Да.
– Но ведь я делала то же самое, и мои советы тоже не всегда воспринимались вами. Шимон, я всего лишь делала то, что сейчас делает ваш секретарь. Но он делает это, чтобы иметь заработок, а я таким образом скрашивала длительное путешествие через океан. И надо заметить, благодаря вам преуспела в этом. Можно сколь угодно быть скрупулезным и правдивым, но, если не суметь подать текст читателю доступным и, главное, интересным языком, роман не будет иметь успеха, хотя, несомненно, найдет своих читателей. Да, частичка моего труда, как и вашего секретаря, в ваших книгах есть, но главное – это вы, ваш стиль, ваша фантазия. Вы честно рассчитались со мной еще там, на корабле. Так что оставьте глупые мысли.
– Но я говорил не о жалованье, я говорил о доли с прибыли.
– Разумеется, это совершенно другая сумма, – мило улыбнулась девушка, – но ведь по сути это ничего не меняет.
– Простите, если я вас обидел.
– Вовсе нет. Но если вы считаете, что должны мне, я не столь глупа, чтобы отказываться от вознаграждения.
– Слава богу. Вы все правильно поняли.
– Зато вы нет. Я хотела бы получить от вас экземпляр вашей книги с автографом. Более того, буду настаивать на том, чтобы вы высылали мне и последующие сочинения. Надеюсь, отправка через океан не обременит вас?
– Можете не сомневаться.
– Вот и замечательно.
– Но как я смогу передать вам книги?
– Нет ничего проще. Мы с мамой и братом проживаем в гостинице «Тадос».
– Завтра же я лично доставлю вам книги.
– Вы не представляете, как мне будут завидовать подруги в Либере, когда я продемонстрирую им этот улов. Вы удивлены? Напрасно. Конечно, новинки до Новой Рустинии доходят с опозданием, но задерживаются не дольше, чем занимает путь через океан. И судя по получаемым мною письмам, там тоже вы весьма популярны.
Скормив птицам булочки, они направились обратно к сивойне, где пропавшую бунтарку уже с нетерпением ожидала ее матушка. Передав Хану с рук на руки, Алексей поспешил откланяться, сославшись на дела. Он чувствовал, что его инкогнито висит на волоске, и уж точно не сомневался в том, что девушка все же назовет его имя. У нее попросту не будет иного выхода. Какой бы бунтаркой она ни была и как бы ни манкировала приличиями, всему есть предел.
И потом ее матушка знала, с кем дочь пошла прогуляться по парку. Даже если Хана сумеет сохранить его имя в тайне, то госпожа Валич обязательно проинформирует кузин и подруг. Впрочем, судя по заинтересованным взглядам, она уже сделала это. Но, слава богу, среди этих почтенных дам нет его почитательниц.