Что, если хитрый и ловкий Стасов решил напоследок свести с Матвеем счеты? Терять ему нечего.
— Чего задумался? — неожиданно перейдя на «ты», спросил Рязанов. — Да или нет? Если согласен, сегодня же Стасов позвонит Анисимовой.
— Вы думаете, она еще не в курсе его ареста? — испытующе глядя полковнику в глаза, спросил Матвей.
— Конечно, не на все сто, — развел руками Рязанов. — Все предусмотреть невозможно.
— Хорошо, пусть звонит, — кивнул Матвей.
— Он уже позвонил, — ошарашил Рязанов.
— Как? — удивился Кораблев.
— На свой страх и риск я принял решение сделать это еще вчера, — признался полковник.
— А если бы я не согласился? — удивился Матвей.
— На фоне случившегося это выглядело бы с вашей стороны по меньшей мере странно, — пожал плечами Рязанов. — Вы целенаправленно занимались этим делом, не имея на то никаких оснований. Более того, не раз преступили закон.
* * *
Свояк проснулся от шума в коридоре, но долго не открывал глаза, оттягивая тот момент, когда снова увидит похожую на русло реки трещину на потолке и решетку, которой его кровать, именуемая в этих местах шконкой, отгорожена от остальной палаты.
— Спишь, мент? — раздался голос Потапа, с вечера надоевшего сухим и звонким кашлем. — Ты спишь?
Свояк промолчал. Не хотелось говорить.
Еще по пути в Читу, куда его везли на «Скорой помощи», Стасов понял, что у него нет вариантов, кроме как бежать в самом начале следствия. Потом будет поздно. Находясь в палате интенсивной терапии одной из читинских больниц, где ему промывали и зашивали кишки, бывший полковник полиции продумал примерный план действий. Хорошо знающий систему, Свояк быстро определил, что пока у него есть шанс сбежать. Первое, что дает ему преимущество: это то, что часть следственных действий будет проводиться в Дарасуне. Дорога расслабит и утомит охрану. Кроме этого есть ряд других факторов, которые могут способствовать успеху задуманного. Главный из них это наличие спрятанного на месте убийства Кротова паспорта на другое имя, но с его, Стасова, фотографией и граната Ф-1. Свояк сунул ее между двумя кирпичами, закрыв полость куском бетона. Какой же он все-таки дальновидный! Теперь главное, чтобы его уловка с тайниками сработала. Кроме всего прочего, на стороне Свояка фактор внезапности. Рана, хоть и выглядела ужасно, практически не доставляла неудобств, и уже на третий день после операции он начал ходить. Однако продолжал скрывать это и симулировал немощь. С другой стороны, хорошо знакомый с психологией Свояк прекрасно понимал, что немаловажное значение будет играть то, как он сумеет расположить к себе следователя. Хитрец как мог старался вызывать сочувствие. Основным изобретением его изощренного ума он считал лангету на правой руке. Пястную кость Свояк сломал, ухитрившись со всей силы двинуть несколько раз в стену. Долгое время сначала в школе, а потом еще и в училище, занимавшийся боксом Свояк неплохо знал анатомию и уж тем более способы, как уберечь руки от увечий. Следователю же сказал, будто травму получил на лестнице, когда спасался бегством из дома Тумаркина. У хирурга переломы тем более не вызвали никаких подозрений о членовредительстве. В результате Стасов прекрасно мог шевелить всеми пальцами, и лишь мизинец вызывал терпимую боль. Зато теперь следователь не будет настаивать пристегивать его руки наручниками к двум операм и обойдется одним. С ним, имея в руках оружие, Стасов знал, как поступит, терять ему было нечего.