— Стасов! — вновь позвал Потап.
— Ну, чего тебе? — не открывая глаз, спросил Свояк.
— А кто тебе так морду разукрасил?
Стасов вспомнил, дружки, спасаясь бегством, открыли его головой сначала дверь в подъезде дома Тумаркина, а потом двинули аккурат лицом о дерево.
— Под поезд попал, — давая понять, что не хочет вспоминать об этом, нехотя пошутил он.
— У тебя семья есть? — не унимался Потап, которому наскучило лежать молча.
— Ну, допустим, — устало вздохнул Свояк.
— А дети?
— Чего ты докопался? — разозлился Стасов.
— Я своих пять лет не видел, — с тоской заговорил Потап. — А живут совсем от этого места близко, на Карбюраторной. Смешное название, да? И номер дома тринадцать… Все думал, счастливый… А ты откуда?
— Из Москвы, — ответил Свояк.
— Эко тебя занесло. А я гуран.
— Это как? — не понял Стасов.
— Животное такое есть, только у нас водится. Так коренных забайкальцев в шутку называют.
Неожиданно Свояка словно окатили ушатом холодной воды. Он открыл глаза, лихорадочно соображая, каким способом вытянуть из рецидивиста побольше информации.
— Жена в столовке работает, — продолжал между тем тот. — До пенсии год…
— А чего ты дома не жил? — осторожно спросил Свояк.
— В смысле? — оживился в предвкушении разговора Потап.
— Ну, как, — Свояк взялся за решетку рукой и медленно сел. — Сейчас ты в следственном изоляторе. А до этого три года, где тебя черти носили?
— Так сидел я, — Потап кашлянул.
— Как это? — не понял Свояк.
— Молча. В Краснокаменске пятерик от звонка до звонка. Откинулся, решил по пути дружка своего навестить. Он там недалеко живет, в Октябрьске. Приехал, как водится, встретились, посидели… Скоро деньги кончились. Как раз ночь была, когда понесло нас за очередной дозой горячительного. Догнаться, мать его, решили. Ну а продавщица, значит, в долг не дает. Тут меня и дернул черт ножичком ее постращать…
— Настращал себе на новый срок, — догадался Стасов. — Лихо. А друг твой что?
— Отмазался, — вздохнул Потап…
— Ты за что первый раз сел?
— Как и все, ни за что. — Потап зашелся кашлем.
— Разве так бывает? — дождавшись, когда он угомонится, продолжал засыпать расспросами Свояк.
— В нашей стране все бывает. — Потап закряхтел и тоже сел. — Мне иногда кажется, что на страну в целом бог отпускает срок, который между людьми делится. Только есть у нас неприкосновенные, это чиновники разные, министры и их родственники. Им сидеть не положено. А то, что богом для этой категории отпущено, делится между нами, простыми. Карма у России такая.
— Хорошо, сформулирую вопрос по-другому, какая статья первая была?