Неприятности начались, когда пришло время «принцу» выбирать себе невесту.
Облики, которые мы принимали на публике, часто содержали в глубине скрытый намек, иногда с элементом шутки. Так братьям было интереснее играть свои роли.
– Можно ли на чем-то подловить Барунданди? – поинтересовалась я. – Кроме того, что он так жаден до денег? – Вообще-то я думала, что он наиболее полезен для нас именно в своем теперешнем качестве. Любой, кто занял бы его место, наверняка оказался бы таким же продажным, но вряд ли проявлял столько великодушия к Минх Сабредил. – И еще. Может, имеет смысл выманить его оттуда – так, чтобы у нас была возможность войти с ним в более близкий контакт?
Никто не видел стратегического смысла в том, чтобы захватывать этого человека.
– Почему ты спрашиваешь об этом? – поинтересовалась Сари.
– Потому что я думаю, что его будет нетрудно соблазнить. Тобо оденется девушкой, а когда Варунданди начнет подъезжать к нему, он скажет, что готов встретиться, но только не во Дворце…
Сари ничуть не оскорбило такое предложение. Хитрость – законное оружие войны.
– А не лучше ли проделать все это с Гокхейлом?
– Может быть. Хотя он, похоже, интересуется совсем уж малолетками. Можно спросить Лебедя. Вообще-то я предполагала захватить Гокхейла в том месте, где Обманники убили этого Кноджи.
Наши враги, засевшие во Дворце, редко покидали его. Именно поэтому нам так важно было заполучить Лозана Лебедя.
Сари запела. Мурген, однако, не торопился.
– Мургену надо также заглянуть в этот дом радости. Он лучше любого из нас сможет разобраться, что там творится.
Хотя, без сомнения, нашлось бы немало братьев, которые пожелали бы рискнуть собой и отправиться туда на разведку. Желательно с условием, чтобы можно было не торопиться.
Сари кивнула, не нарушая ритма своей колыбельной.
– Можно даже…
Нет. Нельзя просто сжечь этот бордель, когда там будет находиться Гокхейл. Никто из наших не понял бы, зачем нужно уничтожать такой замечательный публичный дом, – хотя некоторых наверняка увлекла бы сама по себе идея запалить большой костер.
Одноглазый снова притворился спящим, но потом спросил, не открывая глаз:
– Ты уже решила, что делать, Малышка? Я имею в виду глобальный план?
– Да.
Я сама удивилась, когда у меня это вырвалось. Чисто интуитивно, где-то глубоко внутри, совершенно не отдавая себе в этом сознательного отчета, я уже разработала весь план освобождения Плененных и воскрешения Отряда. И план этот уже начал осуществляться. После всех этих лет бездействия и молчания.
Возник Мурген и забормотал что-то о белой вороне. Вид у него был совсем безумный. Я спросила колдунов: