Так что мы спокойно уселись в кресла и начали рассматривать сквозь стекло то, что происходило перед отелем.
— Так, Амалия, — где ваши филиппинцы?
— Не вижу… А, вон они — у торговцев едой напротив, к нам спиной.
— Вижу. А вот один из моих индийцев, он уже во дворе, говорит с шоферами авто. Как бы убивает время вместе с ними. Курит. Он, никаких сомнений.
Индиец, или даже два индийца, следящих за нами на пару с нанятыми мной филиппинцами? Я напряженно вглядывалась в шоферов, с их характерными бархатными шапочками и белыми костюмами. И видела, что Элистер прав, и понятия не имела, что теперь делать. Это все было так же не по плану, как и задание Элистера — чтобы я представила его с Корки спецотделу полиции в Сингапуре. Как я, интересно, это сделаю? Через Тамби, который вообще не хочет со мной говорить?
— Амалия, посмотрите туда. Вон там, где рикши.
Полукруг рикш плотно блокировал ворота, шоферам авто, чтобы въехать или выехать во двор, надо было прижать пару раз груши сигналов, а то и применить запрещенные в городе электрические сигналы.
Мои филиппинцы были сзади этого круга, на улице, — да они, по инструкции, и не должны были придвигаться ближе.
— Так что рикши?
— Вон тот пуллер, справа.
Вот это было здорово. Вне всяких сомнений, в повозке, согнувшись, сидел очень хорошо знакомый нам человек.
Который чуть не убил накануне Элистера.
Сколько же народу следит за нами? Откуда они все взялись?
— Это что, Амалия, — мы в осаде?
— По крайней мере вы в относительной безопасности. Вы дома. Но мне никто не даст здесь комнату. Так, Элистер, мы сейчас что-то быстро придумаем.
— Если придумаем, то вы едете завтра в Сиам, не так ли?
— Так, — не очень уверенно сказала я.
— Тогда делаем вот что. Вы сидите здесь, среди людей. Я иду к Корки за деньгами. И за ним самим. Мы, с двумя револьверами, берем вас под охрану с двух сторон и каким-то образом прорываемся, берем такси… дальше придумаю, пока иду. А потом мы с Корки возвращаемся и устраиваем себе тут крепость на ночь. Ждите.
Разом загорелись электрические шары по периметру круглого двора. Нежно засияли люстры в лобби отеля, среди знаменитых на весь город вазонов с цветами. Здесь были даже розы, милые сердцу любого англичанина. Пахло сигарами и духами дам. За черным, подсвеченным снаружи желтыми лампами стеклом меня ждали убийцы. Слева, из дверей бальной залы, вдруг разом зазвучали ритмичные аккорды басовитых печальных кларнетов, в ритме быстрого шага. Лица людей в лобби осветились улыбками.
— Глубокая ночь, шепчущие звезды над нами, — тоненько пропела своему красавцу во фланелевом костюме юная англичанка в голубом платье и посмотрела на меня с хорошо скрытой брезгливостью.