Дежурный по отряду сделал вид, что поверил.
– Все на месте! – плюнув на официоз, доложил Кречетов.
– Все люди налицо, – сообщил командир третьей роты.
Согласно докладам, весь личный состав сейчас находился на импровизированном плацу, хотя в глубине лагеря наблюдалось одиночное брожение.
Поморщившись, Молотов скомандовал:
– К проведению утренней зарядки приступить!
Он быстрым шагом отправился к палатке дежурного. Что ж, мавр сделал свое дело. Теперь можно спокойно возвращаться к прерванному занятию.
– Командирам групп к разминке приступить! – Капитан Кречетов вновь зябко поежился.
Прохлада с легкостью начала забираться под майку. Тикали секунды.
– Закончить разминку! – приказал ротный, совершенно справедливо предположив, что трех минут на это вполне достаточно, ибо сильному разминка не нужна, а слабому она не поможет. – Сомкнись. В колонну по четыре за мной бегом марш!
Маршрут предстоявшей пробежки вел в гору. Бежали по обычным меркам медленно, тем не менее Ефимов, находившийся в ядре группы, чувствовал, как легкие начали свистеть от натуги, как постепенно наливались свинцом икроножные мышцы. Утренняя пробежка давалась с трудом. Его утешало лишь то, что почти все бегущие бойцы чувствовали себя не лучше, если не хуже.
– Вон до того столба и назад! – тяжело дыша, скомандовал Кречетов, сделал шаг в сторону и теперь продолжал бег на месте.
Сергей мог, конечно, остаться рядом с ротным и не добегать эти несчастные три десятка шагов, но решил бежать, как все. Все-таки после длительной болезни он еще не чувствовал полной уверенности в собственных силах. Бег вверх дался с трудом, зато в обратную сторону заместитель командира группы летел, словно на крыльях. Ефимов едва успевал подставлять ноги навстречу несущейся земле. Разогревшееся тело наполнялось восторгом от легкости движения.
Камень, попавший под стопу, вмиг развеял нарастающую эйфорию. Боль, хотя и не сильная, пронзила щиколотку и невольно заставила Сергея замедлить скорость.
«А ведь мог бы и подвернуть! – Прислушавшись к ощущениям, Ефимов понял, что ничего серьезного не случилось, болезненные ощущения постепенно отступали. – Идиот! – ругнул он самого себя, понимая, что от серьезных проблем его отделяла лишь тонкая грань. – И чего, спрашивается, летел как угорелый? Почти всех обогнал… придурок!»
Ему вспомнилась фраза, часто повторяемая одним хорошим знакомым: «Михалыч, ты иногда в свидетельство о рождении свое заглядывай…» На лице Ефимова появилась улыбка, он еще сильнее сбавил скорость и наконец перешел на шаг.
– Тяжко! – Рядом остановился запыхавшийся ротный.