Часа через полтора подтянулась пехота. Она, знамо дело, хозяйственная. Кто-то уже палатки на вершине поставил, костерок, чайничек, даже флаг российский поднял, пайки есть, вода тоже. В общем, жизнь почти наладилась. Уже часов восемь сидим, вдруг звук двигателей. Из-за поворота по дороге вылетают две пары БМД и на полных парах прут в нашу сторону.
Мы в окопчики, вверх зеленые ракеты. Кто знает, что у этих орлов на уме? В ответ тоже ракета пошла. Три БМ внизу встали. Четвертая вверх карабкаться начала, но до вершины не дотянула, заглох двигатель. Смотрю, на броню вылезает этакий бравый десантник в тельнике и в шлемофоне. Наверное, он привык орать сквозь рев мотора, поэтому докладывал так, что слышно было во всем лесу: «Товарищ полковник, докладывает капитан Пупкин. Высота Альпийская взята, потерь личного состава нет».
Мы в ржач. Смотрим на капитана как на сумасшедшего, мол, что за придурок, и гогочем. А этот герой отвернулся и наорал на механика. БМД завелась, сдала чуть назад, крутанулась и понеслась в обратную сторону.
Мы тогда еще долго смеялись, а сейчас я думаю, это не он придурок, а мы. Капитан ведь не просто докладывал! Он себе и своим людям награды зарабатывал. Может, доложи я о взятии той высоты, так и орден получил бы, и давно бы майором был, а то и на подполковничьей должности. Вот тебе и вовремя поданный рапорт!
Ротный замолчал, погрузился в воспоминания. Потом они еще долго вели беседу. Впрочем, поужинать командир первой группы и его заместитель успели еще до темноты.
Ночь, как и все предыдущие, прошла в тоскливом ожидании, а утром их всей ротой бросили на преследование противника, якобы виденного в одном из квадратов. Погоня длилась весь день. Увы, все оказалось тщетно. На следующий день к вечеру отряд, состоящий из четырех групп, вышел к месту эвакуации, загрузился в машины и выехал в пункт временной дислокации.
В два часа ночи колонна въехала в ворота уже знакомого пионерлагеря. Пока сдавали инженерное имущество и гранатометы, пока то да се. Спать вояки легли, когда на востоке появились первые проблески зари, а подъем произвели в семь ноль-ноль. Видимо, начальство решило, что трех с половиной часов сна разведчикам, пришедшим с шестидневной задачи, вполне достаточно.
Утро прошло в сплошных очередях: в туалет, к умывальнику, в душ. Затем завтрак на полянке, быстро превращающейся в пылевой пляж. Пайки людям выдавал старшина. После завтрака никчемушное построение, растянувшееся на сорок минут, постирушки, обед и очередной облом – пришло боевое распоряжение, ошарашившее буквально всех!..