Наконец бактерицидный лейкопластырь оказался найден.
– Держи. – Ефимов протянул его Гусеву, виновато переминающемуся с ноги на ногу. – Давай, Андрюха, в темпе!
– Я быстро, – заверил Гусев, скидывая ботинок и надежности ради накладывая на поврежденное место сразу два пластыря крест накрест. – Готов! – через пару минут отрапортовал он.
Ефимов махнул рукой и приказал:
– Головняк, за мной!
На этот раз они двигались именно так, как и положено. Старший прапорщик привык водить свои группы не спеша, вне троп и вершин хребтов.
По координатам «Старца» бойцы добрались гораздо быстрее, чем рассчитывал сам Ефимов. Когда ему навстречу поднялся разведчик из группы капитана Никитенко, до наступления сумерек оставалось не меньше двух часов. Достаточно, чтобы оборудовать позиции и как следует перекусить.
Но едва Ефимов и Кострыкин сели ужинать, как прибежал гонец от ротного. Тот ждал полного и подробного отчета о событиях прошедшего дня. Особенно его интересовал «немец», а именно обстоятельства его убиения. Расспрашивал ротный долго, затем появился ефрейтор Зудов.
– Товарищ капитан, разрешите обратиться к товарищу старшему прапорщику.
– Валяй! – После расспроса группника и особенно просмотра снимков Кречетов пребывал в приподнятом состоянии духа.
– Товарищ прапорщик, у вас уголь активированный есть?
– Нет, а зачем?
– Да Жбанов запоносил. Четвертый раз за день уже его пронесло.
– Четвертый! – Ротный усмехнулся. – Скажешь тоже!.. Разве это понос? Вот у нас во время командировки в Абхазии был самый настоящий понос! Во сне живот скрутит, просыпаешься уже в полете, бежишь, как спринтер, лишь бы успеть. А ты – четыре раза! Эка невидаль. Ладно, подойди к Петровичу. У него имелось что-то против диареи.
Зудов смылся с горизонта, а ротный, оглядевшись по сторонам, тихо произнес:
– Что ваш результат накрылся медным тазом, вы, думаю, уже поняли?
– Где-то как-то так. – Ефимов не стал отпираться от обнародования недавних мыслей, а его группник, ошарашенный этой новостью, но не желающий выглядеть тугодумом, тупо кивнул.
– Вот так-то, Ваня! – Хорошее настроение ротного как ветром сдуло. – Я виноват, надо было сразу по основной частоте доложить, а я на запасной на комбата вышел. А он, похоже, дальше проболтался. Вот твой результат под колпачок и взяли. А тут так: кто первый красиво доложился, тому и пряник! – Ротный на миг умолк, давая возможность группнику осмыслить услышанное, а потом спросил: – Хочешь, случай расскажу?
Кострыкин кивнул.
– Девяносто девятый год, осень. Я тогда еще только-только в бригаду пришел и сразу на Кавказ угодил. По-моему, та высота называлась Альпийская. Или мы ее сами меж себя так прозвали, точно не помню. Поставили нам задачу эту высоту взять. Пока мы до нее добирались – чехи смылись. Окопались, сидим, по сторонам зырим.