В подтверждение своих слов Завгат вытащил из ножен узкий и длинный, остро отточенный нож и поковырял острием под ногтем, выскребая грязь.
– Хватит болтать, – тихо распорядился Шамиль. – Спрячь нож, часовой отблеск заметит. Смотрите лучше, думайте, как пройти. Не прозевайте момент разгрузки. Запоминайте, в какие склады.
– Мы ж не глазами болтаем, – оправдался Завгат. – Болтает язык, а глаза смотрят. Возможности подойти я лично вообще не вижу. Пока не вижу. Если Али Бейбарсович прикажет, пойдем напролом. Не в первый раз.
– С нашими силами идти напролом на базу – смешно, – сказал Шамиль. – У нас двенадцать человек, а базу охраняют два взвода солдат. Значит, шестьдесят человек, как минимум. По пять на каждого из нас. Очень это приятно для самоубийц. Для остальных, думаю, не слишком. По крайней мере, для меня точно… Мне еще трех сыновей нужно на ноги поставить и научить хорошо бить федералов, чтобы дело наше продолжалось.
– Все равно без этого не обойтись, – стоял на своем Завгат. – Если не совсем напролом, то хотя бы сбоку. Или с черного хода, чтобы под пулеметы с вышек не попасть. А до начала разгрузки время еще есть…
* * *
Вообще-то, в последнем своем утверждении Завгат был прав, точно так же, наверное, как и в первом. Но относительно первого решать не Шамилю и не Завгату с Джабраилом. Али Бейбарсович сам все решить сумеет. От них только предложения ждут. Предложат – хорошо. Не предложат – Али Бейбарсович сам что-нибудь предложит. Он умеет красивые операции придумывать. На то он и командир.
А что касается разгрузки грузовиков, то, вероятно, она должна начаться не раньше чем минут через десять. И это время следует переждать, кутаясь в воротник своей куртки и пряча руки в рукава, чтобы их ветром не высушило. Так решил Шамиль и не стал больше упрекать товарища в болтливости. Но тот и сам перестал разговаривать. И эти десять минут все трое лежали молча. Ждали с нетерпением начала разгрузки, чтобы запомнить склады, куда доставят груз с грузовиков. Момент этот важный, потому что склады вскоре предстояло вскрывать, хотя и не известно было, каким образом это можно сделать при такой мощной охране. Но разгрузка все не начиналась. На ветру, когда все тело дрожит, ожидание становится особенно тяжелым и утомительным. И длится, как кажется, в два раза дольше допустимого.
– Ну, где они застряли? – не выдержал первым и проворчал Джабраил. Молодежь обычно обладает терпением несравненно меньшим, чем люди опытные. Это во всем проявляется. Молодежь торопится жить и свое ухватить от жизни, а те, кто постарше, уже мудрые – думают, прежде чем куда-то поторопиться. И в этом их сила.