– Не задерживайся долго. Я могу и быстро разговор завершить.
– Я специально машину здесь оставлю, – пообещал Ахунд Гафурович, включая громко «мяукнувшую» сигнализацию – редкий атрибут для армейских «уазиков». – Если раньше освободитесь, просто колесо пните, сигнализация сработает, я прибегу.
– За колесо не боишься? – усмехнулся Устюжанин. – Я могу ногой сильно ударить.
– У меня резина новая, выдержит.
– Иди… – разрешил Виталий Владиславович.
Сам он двинулся к дверям пожарной части и вошел в здание через выломанные и наспех восстановленные кусками фанеры двери. Ворота были выбиты, и створки просто прислонены и подперты кольями, чтобы не вывалились из проема. Выбитое окно было просто заклеено поверху целлофаном и скотчем. Даже внешний вид говорил о недавнем штурме здания. Тут и там на стенах виднелись следы от пуль.
Как боевой офицер, подполковник Устюжанин сразу определил, что бандиты наступали, прикрываясь стоящими на площади перед «пожаркой» машинами, и только после завершения штурма, должно быть, подожгли их. Сам Устюжанин действовал бы точно так же, поскольку не использовать словно специально подготовленные укрытия было бы так же смешно, как идти в атаку через простреливаемое место. Тем более, согласно данным протокола, здание охраняли трое омоновцев. А они обычно бывают злы и неуступчивы в бою. Может быть, толком провести боевую операцию сами не смогут, не обучены этому, потому что для другого предназначены, но вот держать оборону – это им вполне по силам. Но, видимо, силы действительно были неравны, и удержать свою позицию омоновцы не сумели.
Сразу за дверью Устюжанину встретился капитан пожарной службы, засовывающий в кожаную папочку пачку каких-то документов. Капитан посмотрел на старшего офицера спецназа сердито и с откровенной неприязнью.
– Где можно найти полковника Исмаилова? – спросил Виталий Владиславович.
Капитан, не привыкший жить по армейским уставам, почему-то плечами пожал, думая, видимо, о чем-то своем, потом спохватился и махнул рукой:
– Вон там, за машинами, дверь. Лестница на второй этаж. Поднимитесь, на двери написано. Он у себя. Извините…
Документы наконец-то поместились в папочку, и капитан так стремительно вышел, словно спешил за получением жалованья. А подполковник спецназа ГРУ, проводив его взглядом до двери, двинулся дальше. У противоположной стены стояли две машины. «Уазик», похожий на военный, точно такого же цвета, как тот, на котором сам Виталий Владиславович приехал, и второй «уазик», окрашенный в традиционный для всех пожарных машин цвет. А собственно пожарных машин в «пожарке» не оказалось, и это выглядело как-то странно, несмотря на то что Устюжанин знал уже о несчастье, постигшем пожарную службу района. Четыре машины были получены накануне нападения. Три из них угнали и использовали при нападении на базу. Четвертая машина из тех, что применяли бандиты, была угнана с улицы. А одна из новых выведена на улицу и сожжена вместе со старыми пожарными машинами. Непонятен тот факт, что одну из новых машин выгнали на улицу, хотя поджечь ее можно было бы прямо в гараже. Складывалось впечатление, что кто-то желал сберечь помещение «пожарки» для каких-то своих нужд.