— Они попадают в наших! — воскликнул в ужасе Катон. — Останови их!
— Нет. — Макрон покачал головой. — Я на это и рассчитывал.
— Что? — Катон повернулся в изумлении.
Макрон не стал отвечать и повернулся к лучникам.
— Давай, ребята! Продолжать! Бей их!
Лучники стреляли, не снижая темпа, и не успевали следить за полетом стрел, поэтому сначала не сообразили, что попадают в своих. Наконец враг рассеялся, крики пленников затихли, и Макрон отдал приказ прекратить обстрел. Только тогда лучники полностью осознали дело своих рук и смотрели на противника в ледяном молчании. Над фортом прогремел приказ Макрона:
— Первая центурия остается на дежурстве! Остальным центуриям — завтракать!
Солдаты медленно поплелись со стены. Макрон грохнул кулаком по парапету:
— Офицеры! Заставьте солдат пошевеливаться! Им платят не по часам!
Он зыркнул на офицеров, которые поторопились выполнять приказ, и вскоре на стене осталась только стража. Макрон удовлетворенно кивнул.
— Я не хочу, чтобы солдаты смотрели на все это дольше, чем нужно. Пусть думают о битве, а не о том, что может произойти.
— Если они увидят, что приготовил им Баннус, то будут биться не на жизнь, а на смерть.
— Возможно, — ответил Макрон. — Впрочем, они откажутся сражаться, если я позволю им надолго задуматься о судьбе этих несчастных.
Катон признал, что в этом есть смысл. Макрон показал, что хорошо понимает солдатскую душу; если даже солдаты форта Бушир обречены, префект постарается, чтобы они думали об одном: как убить побольше врагов, пока они не падут сами. Катон понял, что его друг — настоящий воин. Очень может быть, что конец наступит в ближайшие дни. Катон оглянулся на тела, свисающие с крестов.
— Зачем было их убивать?
Макрон фыркнул.
— А как бы ты поступил? Оставил бы умирать в страшных мучениях? Я проявил милосердие, Катон.
Молодой центурион нахмурился — ему в голову пришла неприятная мысль. Он повернулся к своему другу:
— А если бы ночью меня схватили вместе с Сикораксом и остальными? Ты приказал бы лучникам стрелять в меня?
На лице Макрона отразилось удивление.
— Конечно, приказал бы, Катон. Без малейшего колебания. Поверь мне, окажись ты приколоченным к кресту рядом с теми ребятами, ты сам поблагодарил бы меня.
— Что-то я не уверен.
— В любом случае я не оставил бы тебе выбора, — мрачно усмехнулся Макрон, продолжив более серьезным тоном: — А если бы там оказался я, то, надеюсь, ты поступил бы так же. Впрочем, я не уверен, что у тебя хватило бы духу на такое… А?
Катон смотрел на Макрона несколько мгновений, потом потряс головой:
— Не знаю, способен ли я на это.