— Возможно. Но если парфяне победят, неужели ты веришь, что они позволят Иудее стать независимым государством, что бы они сейчас ни обещали?
Баннус пожал плечами:
— Если они попытаются подчинить нас своим законам, мы восстанем против них, как восстали против Рима.
— И снова будете разбиты. — Катон покачал головой. — Разве непонятно? Иудея обречена быть под пятой той или иной империи. Как многие другие страны, которые нашли свое место в нашем мире и вполне процветают. Почему это невозможно для Иудеи?
— Ты слишком много времени провел в компании этого предателя, Симеона, — поморщился Баннус. — Если получилось в других провинциях, это не значит, что можно вводить свои законы у нас. Мы другие, и мы хотим вернуть нашу независимость, иначе мира не будет.
Катон молча смотрел на Баннуса, чувствуя боль отчаяния. Баннус — фанатик. Такие не слушают разумных доводов. Лучше сменить тему.
— Хорошо. Я понимаю твою позицию. Однако на создание новой армии понадобится время. Так зачем тебе удерживать мальчика, Юсефа? Он тебе пригодился, но больше тебе не нужен заложник.
— Юсеф останется со мной.
— Зачем?
— Он сын основателя нашего движения и должен знать о своем наследстве. Со временем он станет моим заместителем. С ним и с реликвиями его отца я сумею вернуть тех, кто сбился с истинного пути.
— Ты говоришь о Мириам и ее людях?
— О них и о других подобных общинах во всех городах восточного мира. Сейчас они колеблются. Мириам и предатели вроде Симеона извратили послание Иегошуа, говоря его последователям, что вооруженное сопротивление бесполезно, что побеждать врагов нужно мирными средствами. Что нужно верить в будущее. — Баннус уставился на Катона. — Скажи мне, римлянин, что может сделать вера, чего не может сила? Свобода приходит на острие меча. Вот моя вера. Так же считал и Иегошуа, пока не ослабел в тяжелый момент. Эту веру предали Мириам, Симеон и их последователи. Этой вере я обучу Юсефа, и однажды он поскачет рядом со мной во главе нашей армии — тогда мы освободим Иерусалим. Только так мы осуществим мечту Иегошуа.
— А мессией, естественно, будешь ты.
— Конечно. Я принял этот титул от Иегошуа.
Катон вдруг осознал, что было сказано только что, и нахмурился.
— Когда ты сказал «пока не ослабел» — что ты имел в виду?
— А… — Баннус нагнулся вперед и улыбнулся. — Спроси твоего приятеля Симеона о том, как все кончилось… Прошу извинить меня, но я не вижу смысла продолжать нашу беседу. Если встретимся еще раз, римлянин, я убью тебя.
Баннус поднялся и, покинув винную лавку, пересек форум и свернул в боковую улицу. Усталое отчаяние свинцовой тяжестью легло на сердце Катона: он так надеялся убедить Баннуса отпустить Юсефа! Однако теперь все зависело от решения царя Набатеи.