Бородатый и свирепый на вид, на деле Вернер Шультесс — тихий, спокойный человек. Он скромно отмахивается от комплиментов, но уж если задумал какое-то предприятие, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО), Организация Объединенных Наций и миссия помощи правительства Швейцарии сотрясаются от его начинаний.
Его лозунг: «Если они не помогут мне, то я сделаю это сам». Как Борис и отец Моран, Шультесс совершил в долине настоящие чудеса.
Роль Питера Ауфшнайтера я открыл совершенно случайно. Стеснительный и сдержанный, он избегает иностранных визитеров. Как ни странно, тибетская жена премьер-министра Бутана попросила меня разыскать его. Лишь те, кто проявляет упорство, могут заставить Питера — австрийца по происхождению и тибетца душой — раскрыться и поведать о секретах, которые он так тщательно скрывает.
Вне всякого сомнения, Питер знает Тибет лучше любого иностранца. Непритязательный и скромный, он работает в Непале инженером ФАО и разрабатывает методы помощи тибетцам в этой стране. Именно он сопровождал автора книги «Семь лет в Тибете» Генриха Харрера в неведомое покрытое снегами королевство. Ауфшнайтер находился в Тибете дольше Харрера, он был руководителем неудачной немецкой экспедиции 1939 г., отправившейся на покорение Нанга Парбата. Как только началась Вторая мировая война, англичане интернировали членов этой экспедиции.
Сбежав вместе с Харрером и пятью другими пленниками, которые направились в разные стороны, Питер оставался с Генрихом в Тибете все семь лет. И когда Генрих в 1950 г. уехал, Питер остался там и постепенно перемещался к востоку в связи с наступлением китайцев, захвативших центральную часть Тибета. После девяти лет пребывания в этом регионе Питер был вынужден покинуть страну Далай Ламы.
Досконально изучивший тибетский язык и литературу, Питер, у которого масса близких друзей среди аристократов Лхасы, вскоре сам стал настоящим тибетцем. Он навсегда обосновался в Непале, где, проживая в небольшом, но красивом ньюарском крестьянском домике, намерен оставаться до конца жизни. Как и Тони Хаген, он исходил чуть ли не весь Непал, в особенности его самые высокогорные районы, населенные людьми, говорящими на тибетском языке. Трудно себе представить более обаятельного и, в то же время, загадочного человека, чем он.
В 1952 г. эти удивительные люди и еще, возможно, десяток других были единственными иностранцами, не считая трех британских и нескольких индийских дипломатов, кого Борис встретил в Непале. И лишь в 1959 г. с открытием посольств Советского Союза, США и КНР число иностранцев в королевстве значительно возросло.