— Просто не верится. Мы видели убитого человека, Эд!
— Да, — сказал Эд.
— Думаешь, убийца теперь придет за нами? Может, мы теперь отмечены печатью смерти?
Дейзи читала как-то рассказ, в котором на лбах жертв появлялись темно-красные отметины, словно ожоги.
— Нет, — ответил Эд. — Я думаю, это делает нас особенными.
С приездом отца Дейзи в Тайгер-хаусе, казалось, восстановился порядок. За двадцать четыре часа он сумел договориться с приятелем из своего клуба, и Эда записали в летнюю скаутскую программу, мать снова стала стряпать для домочадцев и готовиться к ежегодной летней вечеринке, она уже не выглядела такой растерянной. Она даже начала работать в саду и устраивать пикники на пляже, а отец взял на себя телефонные звонки и визиты обеспокоенных друзей и любопытных соседей.
Новости расходятся быстро. Дурные новости — вдвое быстрее.
Только тетю Хелену, казалось, не задели перемены. Дядя Эйвери не приехал.
— Он не приедет, Ник, — сказал отец. — Что-то там с его дурацкой коллекцией. Честно говоря, происшествие, похоже, его совсем не обеспокоило. Он сказал нечто странное, вроде как это должно закалить характер. Тот еще субъект.
— Черт бы его побрал, — сказала мать.
Тетя Хелена, присутствовавшая при разговоре, не проронила ни слова.
Мать Дейзи была настроена скептически, когда Дейзи сказала, едва ли не плача, что ей нужно тренироваться. Даже один пропущенный день, объясняла она, отбросит ее назад.
— Она чуть ли не в истерике из-за этого, — услышала Дейзи через закрытую дверь спальни. — Меня это беспокоит. Мне кажется, это немного ненормально. Почему она хочет туда вернуться — после того, что случилось?
— Просто она целеустремленная, — сказал отец, — хочет выиграть турнир, вот и все.
— Мне кажется, это болезненно.
Дейзи услышала шорох, точно мать расправляла постельное белье. Она так делала, когда нервничала или расстраивалась.
— Думаю, это отвлечет ее, — сказал отец. — Давай не будем на этом зацикливаться. Мы же не хотим, чтобы ее лето было испорчено лишь потому, что какой-то псих решил удавить горничную.
— Какой же ты черствый, Хьюз Дерринджер. — Голос у матери был холодный как лед. — По-моему, у нас у всех лето испорчено. Девушку искромсали, пробили голову, а тело нашла наша дочь.
— Ты ведь понимаешь, о чем я.
— Не уверена, что понимаю. Но, как обычно, вас двое, а я — сбоку припека. Полагаю, мне не стоит удивляться, что ты с ней солидарен.
— Не начинай. Ты же знаешь, что это неправда.
Снова шорох.
— Ненавижу, когда ты так говоришь со мной. — Мать понизила голос, и Дейзи пришлось прижать ухо к двери. — Точно я какая-то зануда.