— Ты не зануда. Просто… иногда ты меня озадачиваешь, Ник.
— О, теперь мы говорим правду?
— Мы можем попытаться.
— В таком случае могу сказать то же самое о тебе.
Дейзи услышала, как вздыхает отец и скрипят пружины кровати, точно он тяжело опустился на матрас.
— Что ты хочешь, чтобы я велел ей? — спросил он после паузы. — Ты хочешь, чтобы она держалась подальше от всего этого?
— Не знаю. Я лишь хочу, чтобы между нами было согласие, вот и все.
Молчание. Затем мать сказала:
— Это все из-за убийства. Мне страшно.
— Иди сюда.
Дейзи показалось, что прошла вечность, прежде чем они снова заговорили.
— Здесь жарко. — Голос у матери был задыхающийся. Пружины снова заскрипели.
— Подожди. Не шевелись.
— Я…
— Твоя кожа… — Голос отца замер. — Могу я? То есть ты хочешь…
— Да.
— Ник, я…
— Нет, все хорошо. Ничего не говори. — Затем: — Постой, Хьюз, мы ведь еще не приняли решения. Насчет Дейзи.
— Хорошо, но тебе лучше решать побыстрее.
— Думаю, я согласна, — сказала мать почти шепотом. — Ты прав, это не должно испортить ей лето. А она серьезно настроена насчет этого турнира.
— Она победительница, — сказал отец.
Покраснев, Дейзи направилась в свою комнату, разложила теннисное платье на свободной кровати и разгладила помятый воротничок.
Она вынуждена была признать, что мать в каком-то смысле права. Временами, когда она отправляла мяч через сетку, внезапно накатывало воспоминание об увиденном, накрывал запах гнили в хижине, начинала кружиться голова, и она теряла ориентацию в пространстве — как в тот раз, когда у нее случился солнечный удар и ее стошнило в бассейн Гилкристов.
Но, вернувшись на теннисные корты, Дейзи чувствовала себя кинозвездой. Все хотели поговорить с ней о мертвой девушке. Все столпились на веранде клуба, предлагали ей лимонад, конфеты, обещали новые струны для ракетки в обмен на историю.
— Ты сразу поняла, что она мертвая, когда посмотрела на нее?
— Она была вся белая, как призрак?
— Ты упала в обморок? Я бы наверняка упала замертво.
Последний вопрос был от Пичес, так типично для нее, ведь Пичес всегда стремилась перевести разговор на себя. Разумеется, Пичес воображала, как она падает замертво, а ее подхватывает на руки какой-нибудь услужливый мальчик. Будто ее так уж легко поднять. Но на сей раз никто не обратил на нее внимания. Казалось, даже Тайлера она раздражает.
— Пусть Дейзи расскажет, — оборвал он Пичес.
Ощутив непонятный жар, Дейзи придвинулась к Тайлеру. Она чувствовала запах его кожи и пота и вместе с тем — чистоты. Она с благодарностью посмотрела на него.
— Было странно, — сказала Дейзи. — Она выглядела как-то неправильно. И голова у нее была кривая. Эд говорит, что ее разбили камнем. Ну, так ему сказал помощник шерифа.