— Беееееей!!! — провыл мальчишка, взмахивая копьём…
…Плохо помнилось, что было дальше. Он почему-то оказался рядом с конным Эйнором, который держал в руке вражеский штандарт, склонённый в грязь. Никого из врагов кругом не было. Живых не было. Мёртвые лежали валами, и скрюченные руки в судороге грозили небу.
Гарав, упоённо рыча, вцепился, с треском содрал штандарт с мечом с древка и, яростно оскалившись, вскинул скомканный в стиснутом с ненавистью и восторгом кулаке мокрый шёлк к дождливому небу — на север:
— Вот тебе! — крикнул он хрипло и ликующе. — Эйнор, победа!!! — Он встал на колено и подал трофей обратно рыцарю.
— Победа! — отозвался Эйнор почти так же яростно. — Победа, Волчонок!
Это слово перекатывалось над полем снова и снова.
С начала битвы прошло не более получаса…
…От поля разило дерьмом, кровью и мокрой землёй. Гарав ехал неспешно, Хсан, в бою не участвовавший и не утомившийся, всхрапывая, обходил или переступал трупы. Его, в отличие от давно принюхавшегося хозяина, запах не мог не тревожить.
Пошёл дождь. Неспешный, холодный, осенний. Впрочем, тут, говорят, и зимой больше дожди, не снег. Гарав поёжился — скоро плащ начнёт промокать. Доехать бы поскорей до деревеньки и лечь спать.
В сторону от конского трупа порскнули два орка, только что грызшиеся то ли из-за лошадиного мяса, то ли из-за добычи… точно из-за добычи, над трупом торчала нога с золотой шпорой, а когда Гарав его объехал, то увидел, что это морэдайн в хороших доспехах. Конь, падая (в боку торчал обломок копья, прошедший, наверное, к сердцу), придавил своего хозяина — тоже, должно быть, убитого или смертельно раненного.
Гарав уже отводил взгляд, когда локоть морэдайн пошевелился, и всадник с тихим стоном сделал попытку вытащить ногу.
— Ты жив? — спросил из седла мальчишка.
— Добей, — глухо попросил морэдайн из-под шлема, украшенного крыльями чайки. — Грязные твари… бросили…
Дождь с шипением стучал по его прочной кирасе, украшенной мифрильной чеканкой кораблей и птиц.
Гарав соскочил наземь. Меч морэдайн — длинный клинок — валялся шагах в пяти. Но получить кинжалом в бедро или пах тоже не хотелось, и мальчишка наступил на правую руку морэдайн. Встал на колено и снял с него шлем.
— Тарик?!
— Гарав?!
Несколько секунд мальчишка и молодой мужчина смотрели друг на друга не отрываясь. Потом Тарик дёрнулся… и понял, как он слаб сейчас. На губах морэдайн появилась презрительная улыбка.
— Ну что ж, тебе снова повезло, мой недолгий оруженосец… — сказал он. — Я убил за свою жизнь двоих нимри, двоих проклятых «верных» и пятьдесят шесть ваших, младших прихвостней. Так что мне не стыдно будет уйти…