Правда, через два дня после того, как Пашка вернулся к нормальной жизни, Димка застал его за очень странным занятием. Голый по пояс, Пашка вертелся перед зеркалом, вделанным в дверцу шкафа. При этом бормотал: «Здесь… и тут… и тут тоже должно быть…» Когда Димка поинтересовался не без ехидства, что брат делает, то огрёб с размаху по шее — так сильно и точно, что у него резко перехватило дыхание. Димка завалился на диван и от дальнейших вопросов решил воздержаться.
Но этим странности в общем-то исчерпывались.
* * *
Августовский день был тихий и жаркий.
Пашка шагал по тамбовской улице, щурился на солнце и раздумывал о мороженом. Когда выбор слишком большой, то он становится сложным до офигения. У человека глаза всегда больше желудка.
Чтобы избавиться от жары и подумать спокойно, мальчишка наугад свернул (Тамбов он знал так себе) в какую-то арку. И буквально вписался в троих парней, которые там курили.
— Э, ты чего?!
— Ну, куда прёшь?!
Акцент и внешний вид лучше всякого паспорта сообщали любому, что тут расслабляются моршанским табачком трое молодых представителей «угнетённой турками курдской диаспоры», процветающей на Тамбовщине уже много лет. В самом деле, не бороться же с турками на родине, там и убить могут…
— Извините, — сказал Пашка, стараясь их обойти.
Не тут-то было. Оскорблённая гордая кровь вскипела в жилах, и нахального (и одинокого, что немаловажно) русского мальчишку придержали за плечо.
— Э, стой, куда пошёл?
— Я извинился, — тихо сказал Пашка. — Что ещё?
И повернулся к державшему его…
…Секунды курду хватило, чтобы понять: сейчас он будет убит. Сначала он, потом — его приятели. Не избиты, нет — убиты. Все трое. Через миг — он, через другой — двое других. Даже если они успеют побежать — это ничего не изменит.
— Нет, ничего… — поспешно сказал он, отпуская джинсу. — Это я так. Иди, брат, конечно.
— Как ты меня назвал, скот? — тихо спросил Пашка.
Все трое попятились. Повернулись. Побежали из-под арки…
…Дворик вывел на центральный рынок. Пашка долго шарахался среди лотков — злой и недовольный тем, что не состоялась драка. Мороженого уже не хотелось. Для успокоения он плотно домотался до торговца-азербайджанца, требуя у него указать, где выращены дыни — в Умбаре или в Гондоре? Азербайджанец долго терпел, потом сказал: «В Мордорэ, э?!» — и Пашка засмеялся, поднял руки в шутливом жесте сдачи. Азербайджанец засмеялся тоже и добавил: «Эслы дини нужыны — пакупай, да, а кыныжкы нужны — туда иди, да?!» — и махнул рукой.
Вообще-то Пашка не собирался покупать никакие книги. Но эта мысль его неожиданно увлекла — он двинулся в указанном направлении.