Пашка встал.
Камера дала «наезд».
И во весь экран мальчишка увидел вычеканенные на золоте линии. Сначала — просто линии. Но потом голова перестала кружиться — и штрихи сложились в картину.
Очаг. Огонь. Жарящаяся тушка какого-то животного.
Смеющаяся девушка — руки под передником.
Смеющийся парнишка с мечом на поясе и поднятой рукой — опирается на стену.
Парнишка с мастерски-чётко нарисованным лицом оруженосца Гарава.
Не сводя глаз с экрана, Пашка схватил книгу, лежавшую на столе, — он так и не открыл её с момента, когда вернулся домой.
За окнами резко стемнело, порыв ветра согнул деревья — и хлынул дождь…
… — Под натиском Ангмара… — читал Пашка, — …пали два из трёх дунаданских владений: Рудаур… — Пашка сглотнул, — …около 1400 года Третьей эпохи, а Кардолан — в 1409 году. — Он отложил книгу и повторил: — В 1409 году. Они все погибли?!
Он уронил книгу на пол, отбросил ногой, как опасного живого зверя — с ненавистью, почти смешной для стороннего наблюдателя.
Зачем ОН так написал?!
Или… не написал — всего лишь записал?
Был этот мир или нет?! Может быть, это всего лишь сон — сон туманного и тихого летнего утра?! Или болезненный бред?! Да, можно сказать себе так и убедить себя в этом… но как же быть с памятью?
Мальчишка отчаянно стиснул кулаками виски.
Тонкое лицо Эйнора — чёрные волосы, грустная улыбка, жест, которым он берётся за рукоять Бара. Глаза, в которых печаль, гордость и знание.
Фередир — его громкий смех, беспечные жесты, порывистая обидчивость и безоглядная отвага.
Их нет?!
Или… их не было?! Но он же помнит их, они были — и значит, их… нет?! Он ушёл сюда, а они — они погибли в последних сражениях, погибли, уже, наверное, понимая: крушение всего, во что они верили — неизбежно…
МЭЛЕТ.
Пашка вспомнил её.
Ясно. Отчётливо. Мучительно.
И поднялся на ноги. Пошатнулся. Добрёл до двери. Ударился в неё плечом, тяжело застонал, скребнул крашеное дерево пальцами, жалея, что у него не когти…
…Белой крепости стены окрасились черным —
Это копоть пожаров взметнулась до неба.
Белой крепости стены окрасились черным —
Это траур для вдов и знамена для гнева.
Алым цветом и цветом багряным по камню
Кровь невинную с кровью виновной мешали
Тьма и свет.
Побежденных не будет сегодня,
Звездный след
Так похож на солёные слёзы,
Что мужи, словно дети,
Сегодня теряли,
Уставая считать раз за разом потери.
Без надежды сражаясь,
С надеждой смыкали
Веки
Воины света.
Небо рыдало,
Не в силах вспомнить
Цвет одежд своих,
Лунного света.
Только пламя тешилось вволю,
Накормив серым пеплом ветер,
Да земля все ждала рассвета…
[72]Рывком распахнув дверь, Пашка широко открытым ртом глотнул ветер.