— Ничего, — вздохнул Гарав. — Можно мы ляжем спать?
— Конечно, если не хотите есть, — улыбнулся, не глядя на Гарава, Эйнор — он рассматривал смутные громады гор, нависшие над Раздолом.
Фередир уже лёг и успел уснуть! Но Гарав не особо удивился — когда он уселся на выбранное ложе и, расстегнув пояс, потянул через голову тунику, то понял, что остатки сил, было появившихся при виде странного места ночлега, просто вытекают, как вода через сито, и удержать их нет возможности. Только теперь мальчишка осознал, как чудовищно он устал за последние два месяца. Непредставимо устал, так не устают люди. Он был чистый (впервые за те же два месяца по-настоящему чистый). Он был без оружия и доспехов (и это ощущение оказалось не очень приятным для сознания, но тело отдыхало и благодарно подвывало). Он был в безопасности (вообще забытое ощущение).
И где-то тут была Мэлет…
…Когда Эйнор, вздохнув тихо, обернулся наконец, то сперва поднял брови, а потом по его губам поехала улыбка.
Его младший оруженосец спал полусидя, уронив на колени руку со снятой туфлей. Вторую снять он, видимо, уже не смог.
Эйнор покачал головой. Ему было знакомо это ощущение — когда в безопасном месте развязываются все узлы и распахиваются все двери, после чего тело отказывается служить наотрез. Он подошёл к мальчишке, легко закинул его на постель (Гарав пискнул — в точности как взятый за шкирку волчонок) и, стащив вторую туфлю, с ворчанием накрыл одеялом. Размер мальчишки под лёгкой тёплой шерстью минимизировался до предела — доблестный оруженосец свернулся в клубок.
Эйнор проверил Фередира — у стойкого и закалённого ветерана хватило сил раздеться и самому залезть под одеяло, торчала только макушка.
«Безопасность», — повторил рыцарь. И, чувствуя, как сам стремительно валится в бархатную ласковую ткань сна, стал тоже поспешно раздеваться. Стоя, потому что понял: он уснёт, как только сядет.
Неподалёку под звёздами звучала лютня…
Глава 4, в которой Гарав счастлив. А потом его допрашивают, но он всё равно счастлив
Гарав проснулся, как часто бывало, первым. И какое-то время изумлённо смотрел на солнечный луч, золотым весёлым пятном лежащий на камне потолка. Где-то слышался смех, журчала вода и шумела листва.
«Где я? Сколько я спал?»
Потом он вспомнил про Раздол и сел, откидывая одеяло.
Первое, что он ощутил — было идущее от каменного пола ласковое тепло. Второе — сильнейший голод. Третье — что он отдохнул. Полностью. Совсем.
Первое, что он увидел — была их одежда, вычищенная и аккуратно сложенная рядом с прочими вещами. Второе — то, что друзья ещё спят.