Последний воин (Верещагин) - страница 76

— так и осталось неясным, хотя начало вышло многообещающим, потому что вокруг началось волнение, все как-то подобрались и раздались по сторонам, стало тихо, и в зал вошёл Нарак в сопровождении сына, Эйнора и ещё нескольких человек — по виду и рыцарей, и «гражданских». Никакой особой помпы не было — князь взмахнул рукой с улыбкой (кажется, искренней), громко сказал: «Веселитесь!» — и под грянувшую плясовую — какой-то лихой фолк — повёл по расчистившемуся центру зала красивую, хотя уже немолодую женщину, глядевшую на него тоже с искренней улыбкой. «Княгиня Гваэль», — шепнул Фередир, хлопнул Гарава по локтю и унёсся.

— Бабник, — сказал презрительно веснушчатый. Видно было, что он — человек, смотрящий на такое поведение свысока, возможно даже — человек строгих моральных принципов (Пашка оценил, что в иных местах и временах учиться бы ему классе в седьмом максимум). И дружелюбно предложил Гараву:

— Пожуём?

— Ну пошли, — кивнул Гарав.

Собственно, «пожевать» решила едва ли не четверть из присутствующих, да и вообще все чувствовали себя совершенно свободно. На столах оказалось красное и белое вино в больших открытых чашах из серебра — каждая литров на двадцать; горы фруктов и разное печенье. К сожалению, ничего более серьёзного — а Гарав с утра не жрал и сейчас подумал, что и правда неплохо бы ввести тут в обиход бутерброды. Говорить особо ни с кем не хотелось, мальчишка налил в один из стоявших тут же кубков вина, взял пару печенюшек посимпатичней и кисть винограда и стал наблюдать за окружающими. Женщины тут были в длинных платьях — хотя и глухих, от пяток до подбородка, но ясно подчёркивавших талию и грудь, в венцах и ожерельях, сверкающие драгоценностями. Почти все — даже немолодые — очень красивые и вовсе не выглядевшие угнетёнными средневековыми обычаями. Гарав как раз думал об этом, когда одна из дам — в общем-то девчонка одних лет с Гаравом, — подойдя, вполне бесцеремонно поинтересовалась:

— Ты ведь Гарав? Отец был среди встречавших вас утром… Ты полуэльф?

Гарав чуть поклонился. Подоспевшая женщина постарше ответила на поклон:

— Прости Элойду, оруженосец… Она всего во второй раз здесь, а муж рассказывал о вашем возвращении…

Разговор завязался сам собой. Гарав успевал отвечать на реплики и матери, и дочери — похожих друг на друга, красивых, надо сказать. Вопросы в основном касались того, «как там, на севере, вообще?» и «как живут в Форносте женщины?» Гарав быстро понял, что местные женщины, несмотря на свободный и довольный вид, умом не блещут — если только эти две типичные представительницы своего класса, так сказать. Может, и не все такие, но явно большинство. Впрочем, видимо, ума от них и не требовалось — он не без удовольствия поддерживал пустенький разговор, а потом пригласил девчонку на танец — и она, и её мать это вполне одобрили. Танец оказался несложным, что-то вроде английского народного — крутись сам и в свой черед крути партнёршу. Музыка вполне заводная, и Гарав быстро вошёл в ритм. Когда же он «поставил партнёршу на место», ему даже пошумели одобрительно. Это оказалось приятно, и Гарав скрыл довольную — даже САМОдовольную — улыбку за бокалом с вином. «Я тут не сопьюсь?» — подумал он опасливо. Гарав за собой начал замечать, что ему стало нравиться вино, особенно красное. А князь явно поил своих гостей не молодой кислятинкой прямо с пресса.