За четыре часа остатка светового дня он старательно и осторожно облазил все развалины и осмотрел все подходы. В принципе в темноте подойти к нему по камням было невозможно. Шуму наделаешь много. Это успокаивало и давало возможность расслабиться. Подъехать, не осветив холм фарами, тоже нельзя. А без фар ночью тут ни одна машина не проедет среди валунов. Значит, он ее приезд увидит заранее и сможет подготовиться в зависимости от количества сопровождающих. Что-то не верилось, что девушка приедет одна. Зачем он ей? Он нужен им, а вот кто они такие, покажет эта ночь. Если их будет целая вооруженная толпа, то он тихо смоется отсюда. Если их окажется мало и они покажутся всего лишь подозрительными, то разговор состоится, но по его, Андрея, правилам. То есть действовать придется по обстоятельствам. Удирать и прятаться как-то непрофессионально. Он ведь кому-то зачем-то нужен. И это обязательно надо выяснить — кому и зачем.
Солнце стало спускаться за горизонт, окрашивая облака в красный цвет. Это было красиво, и Демичев подумал, что давненько не любовался закатами. Однако практичный мозг тут же напомнил ему, что красный закат бывает к плохой погоде. Он сразу остро почувствовал себя очень легко одетым и непроизвольно поежился, будто за шиворот ему уже упали холодные дождевые капли. Только этого не хватало. Промокнешь тут до нитки, потом с километр бежать по грязи и скользким камням до городка да стучаться в местный отель в таком виде. А там, как назло, не окажется свободных мест. Во попал!
Однако на темнеющем небе пока признаков наползающих черных туч не было. Демичев уселся на камень и стал ждать, прислушиваясь к каждому шороху. Камни быстро остыли, несмотря на то что днем стояла удушливая жара. Сидеть на них не стоило. Андрей встал, сложил на груди руки и стал прохаживаться, поглядывая сквозь проломы в черноту ночи.
Через несколько часов стало совсем прохладно, а потом Андрей заметил, что серп луны вдруг исчез, да и звезд стало как-то маловато. Приглядевшись, он понял: небо все-таки затягивает тучами. Сразу ощутился свежий ветерок, который норовил залезть под рубашку на пояснице и пощекотать тело до появления «гусиной кожи». Он вдруг представил, как выдираются перья на тушке гуся, а на их месте остается бледная пупырчатая кожа. Перья… перьевая подушка… одеяло… теплое. Черт!
Мысли о постельных принадлежностях следовало отгонять. И Демичев стал думать о гусях. Сначала мысли потекли в кулинарном направлении, и он их отогнал. Потом вспомнилось изречение, что гуси спасли Рим. Была какая-то легенда, что гуси подняли шум, привлекли внимание стражи и удалось отразить подлое нападение врагов в темноте. Да, тут гусей нет, и собаки нет, чтобы кто-то помешал подкрасться в темноте.